Правый поворот запрещён

На шоссе в эту утреннюю пору было много машин – местных и транзитных, направляющихся в сторону областного центра: легковушки, самосвалы, автобусы, "дальнобойные" трейлеры. На бортовом "ЗИЛе", загруженном ящиками с огурцами, спиной к кабине сидело два грузчика. Они курили, иногда перебрасывались словами, а больше молчали, глядя на автомобильный поток, двигавшийся следом.

– Сегодня чего у нас, день-то какой? – спросил один, с худым заросшим лицом и воспаленными глазами.

– Среда вроде. Завтра аванс, – ответил напарник.

– Слава Богу.

– Пропился, небось? Ночевал-то где?

– В машине. В четыре утра еле дополз. Здорово врезали. Чердак гудит, похмелиться бы, да не за что.

– Значит – терпи…

И снова умолкли. Впереди пыхтел тяжелый дизель, обдавая удушливыми выхлопами сгоревшей солярки.

– Ну, сука, отравит же! – сказал небритый. – И так мутит. Постучи Вовке, пусть обгонит, не то сдохну или все огурцы заблюю.

– Какое там! Посмотри, что на встречной полосе! Не высунешься… Вон, гляди, один резвунчик уже сколько пробует, да все никак, только зря тыркается, – и он указал на красный "жигуленок", шедший сзади через три машины, водитель его делал уже несколько попыток пойти на обгон, но всякий раз встречные машины загоняли его обратно.

Где-то у пятнадцатого километра "жигуленок" оставил надежду обогнать, вовсе свернул в правый ряд и двигался параллельно, но чуть сзади. Небритый грузчик уже мог разглядеть за рулем человека, почти на глаза натянувшего белую с зелеными клиньями каскетку с большим солнцезащитным козырьком, а внутри салона смутный силуэт женщины.

– Слышь, а я этого мужика знаю, – смаргивая слезу с воспаленных глаз, сказал небритый, кивнув на "жигуленок". – Пару раз видел у соседа.

– Смотри, он под знак рванул!

Действительно, "жигуленок" свернул на ответвлявшуюся к реке грунтовую дорогу, несмотря на знак "Правый поворот запрещен".

– Он ведь с бабой! – хмыкнул небритый. – На бережок, в кустики. Наверное, и бутылка есть, и закусь. Везет же людям.

– Ты куда бумаги дел?

– Какие?

– Накладные.

– Я Вовке отдал, – махнул рукой небритый за спину, в сторону кабины.

– Не потерял бы. Товару вон сколько, не расхлебаем, ежели что.

– Вовка аккуратный, не первый раз. Я с похмелья всегда все бумаги ему отдаю…

Они замолчали. После пьянки и бессонной ночи небритого стало кидать в дрему, слипались глаза. Сдвинув ящики, высвободив место, он прилег, подобрав коленки, надеясь переспать тошноту и голодное урчание в животе…

В четверг, едва Света пришла на работу, расчехлила машинку, распахнула форточку и причесалась, отворилась дверь, и в приемную вошел Вячин.

– Здравствуйте, Светочка! – заулыбался он.

– О, Вячин! Какими судьбами? Ушли от нас и совсем забыли.

– Как видите, не забыл. А вы похорошели.

– Ну-ну, бросьте, старый прием. А вот вы располнели, это уж точно, засмеялась она. – Как кооперативная жизнь? Не жалеете?

– Жизнь тяжкая, но не жалею.

– Как же называется ваш кооператив? "Серп и молот"?

– Нет, мы деполитизированы. "Астра" называется.

– Цветочки выращиваете?

– Если бы цветочки, я пришел бы с букетом… У себя? – кивнул Вячин на дверь в кабинет Кубраковой.

– В командировке, в Богдановске.

– Когда приедет?

– Бог знает. Пора уж, сами заждались.

– Ладно, побегу… Не повезло.

– Заходите.

– Непременно…

В одиннадцать позвонил Яловский.

– Приехала? – коротко спросил он.

– Нет, Альберт Андреевич.

– Да что ж такое! И не звонила? Она мне очень нужна.

– Нет. Я уже сама немножко беспокоюсь.

– Она одна поехала?

– С Назаркевичем. На его машине.

– А он вернулся?

– Лобанов говорит, что вчера не появлялся в лаборатории, позвонил, что и сегодня не приедет, разбил колено.

– Ерунда какая-то, – пробурчал Яловский и положил трубку…

Затем – до самого перерыва те же звонки и вопросы, что и вчера и позавчера, и Светины ответы: "Еще не вернулась"… "В командировке"… "Не знаю"… "В отъезде"… "Хорошо, вернется – передам"…

Последним перед обедом заглянул Лагойда:

– Светочка. Елена Павловна у себя? Доложите, я по поводу силовой установки…

– Она еще не приехала, Юрий Игнатьевич.

– Жаль, я нашел новый трансформатор, договорился. Нужно решить с оплатой. Там ждать долго не будут.

– Ничем не могу помочь…

В пятницу, в начале третьего Яловский по автоматике набрал Богдановск, номер завода резиновых изделий:

– Лев Иванович? Добрый день. Это Яловский…

– Здравствуйте, Альберт Андреевич. Слушаю вас.

– Во вторник утром к вам уехала Елена Павловна…

– Да, она была у меня. И во вторник, и в среду. А что случилось?

– Сегодня пятница, а она еще не вернулась.

– Как так?! Мы решили с нею все дела, даже поругаться успели. В среду утром я поехал в райисполком. У переезда, когда подняли шлагбаум и пошел встречный поток, я мельком увидел ее в какой-то машине, решил, что отбывает домой…

– Не понимаю, куда она могла поехать!

– Странно, шлагбаум на выезде из Богдановска…

– Да… Извините, Лев Иванович, что потревожил.

– Бога ради. Всего доброго…

В конце рабочего дня Яловский снова справился у Светы, не объявился ли Назаркевич. Но Света сказала, что в лаборатории он не появлялся, дома телефон не отвечал…