Правый поворот запрещён

— Времени нет, так что я одновременно буду обедать и заниматься вами, — жестко сказала Елена Павловна, отодвигая на столе бумаги, чтобы освободить место для тарелок — на одной стакан с очень крепким чаем, на другой — плавленный сырок и два бутерброда с колбасой. Все это из буфета только что принесла секретарша.

«Ну и обед!» — подумал Лагойда, сидевший в правом кресле и осторожно взглянул на Назаркевича, который расположился в таком же слева от стола.

Назаркевич мысленно усмехнулся: «Как она может есть такую колбасу, сплошное сало?!».

Кубракова подняла глаза на Назаркевича, мол, в чем дело, но покороче.

— Я хотел бы завтра поехать в Богдановск. Утром туда, вечером обратно.

— Что там? — резко спросила она.

— На мехстеклозавод, договориться о ретортах.

— Вы считаете, вам это еще нужно?

Он не ответил.

— Я тоже завтра еду в Богдановск, — она сделала паузу.

Молчал и Назаркевич.

Чувствуя напряжение, внутренне сжался Лагойда.

— Вы можете поехать со мной. Я еду своей машиной, — наконец, не выдержав, предложил Назаркевич.

— Мне надо быть там в половине девятого, — сказала Кубракова.

— Выедем в шесть утра.

— Буду ждать вас у подъезда, — она пошла проводить, а скорее выпроводить Назаркевича из кабинета, сдвинуть ригель на замке, захлопнуть дверь и вернуться к ожидавшему в кресле Лагойде, зная что уже никто, даже секретарша не войдет в кабинет.

У порога Назаркевич, помявшись, глухо сказал:

— Вот то, что вы просили, — он протянул ей два листа бумаги с машинописным текстом, соединенные скрепкой.

— Это потом, — она взяла страницы, распахнула дверь и сказала секретарше: — Света, зарегистрируйте и сложите в мою папку для доклада директору. — Она стояла в проеме, а Назаркевич уже в приемной. — Разговор, который мы начали полторы недели назад, завершим завтра в дороге, — и усмехнувшись, захлопнула за ним дверь…

Между тем Лагойда, ожидавший ее, думал, «Автобусом ей трястись четыре с половиной часа. А Серега докатит ее за два с половиной, ездит он лихо». От этих мыслей его отвлекли шаги Кубраковой, возвратившейся к столу. Он напрягся.

— Что у вас? — не садясь, хмуро спросила.

— Хотел с вами поговорить… Все-таки… Я…

— Лучше письменно. Тут нужен документ, надеюсь, вы это понимаете? До свидания.

6

С утра телефон в приемной не умолкал. Света, отрываясь от пишущей машинки, отвечала:

«Еще не вернулась».

«В командировке… Нет, в Богдановске»…

«Не знаю»…

«Хорошо, вернется — передам»…

«Телефонограмма? Диктуйте»…

«В отъезде»…

«Я без нее рыться в бумагах не стану»…

«Почему не знаю? В Богдановске»…

«Это вы спросите у нее»…

И остальное — в том же духе. Приблизительно такими же были ответы секретарши на вопросы сотрудников, заходивших в приемную в надежде прорваться к Кубраковой, чтоб решить какое-то дело, поскольку знали, что замдиректора по науке в «футбол» не играет, а при всей сложности своего характера всегда решает, и люди, выходя от нее — довольные или недовольные — удовлетворены уже тем, что Кубракова расставляет им все точки над «i».

Истекал второй день с момента отъезда Елены Павловны в Богдановск. Свету это нисколько не тревожило. Она хорошо знала свою начальницу. «Задержалась? Значит так нужно», — спокойно рассудила Света. Около пяти часов позвонил Яловский.

— Света, Елена Павловна у себя?

— Нет, Альберт Андреевич, она еще не приехала.

— Что это она в Богдановске засиделась? — риторически спросил он и повесил трубку…

В начале седьмого Света ушла домой. В девять накормила и уложила сына. Затем хлопотала на кухне — готовила обед на завтра. Клокотала закипевшая вода в кастрюле, где варилась свекла, Света мыла мясо, чистила картошку, шинковала капусту. Муж — диспетчер на электростанции — в эту ночь дежурил. В половине двенадцатого раздался телефонный звонок. Так поздно позволяли звонить двое: муж, чтобы спросить о сыне: «Как Вовка?», либо в экстренных случаях Елена Павловна, чтобы дать какое-то срочное поручение на завтра.

Света сняла трубку.

— Светочка, извините, что так поздно, это Ольга Степановна, — узнала она голос матери Кубраковой. — Вы не знаете, когда Леночка должна вернуться? Сказала мне что едет в Богдановск на один день. А сегодня уже второй истек. Я беспокоюсь.

— Не волнуйтесь, Ольга Степановна. Елену Павловну что-то могло задержать. Я думаю, завтра приедет.

— Она не звонила вам?

— Нет.

— Мне тоже. А обычно звонит, справляется, ведь у меня высокое давление. Не заболела ли она там? С кем она поехала?

— С Назаркевичем на его машине. Я завтра узнаю и перезвоню вам.

— Пожалуйста, Светочка. Я не хочу ему звонить, вы ведь знаете, у них сложные отношения.

— Хорошо, Ольга Степановна.

— Спасибо, милая… Как ваш сынок?

— Все в порядке.

— Я не разбудила его своим звонком?

— Ну что вы! Он за день так набегается, что спит без задних ног.

— И слава богу. Спокойной ночи…

Ночью прошел короткий нешумный дождь, выпав из случайной тучи, полосой задел поля, покропил в отдельных местах магистраль, шедшую через Богдановск. К утру все было сухо, на чистом небе сияло солнце, владельцы дачных участков и огородов посетовали, что дождь оказался недолгим, скупым.