Праздничный коридор. Книга 2

– Конечно, зря! Большую часть прибыли все-таки следовало направить на производственное развитие банка, – прервала рассказ Ступиной Зося.

– И я о том же. С этих дивидендов и началась дорога нашего Сомова в лагерную зону. По большому счету подставила его Инга, а сама, как всегда осталась в стороне. Она собрала руководителей государственных предприятий-акционеров банка и предложила им взаимовыгодную сделку. Они должны продать свои акции филиалу, а филиал в свою очередь эти же акции обязался продать частным лицам по спискам предприятий и банка. Началась бойкая торговля. Вскоре наш филиал из акционерного предприятия с государственной формой собственности преобразовался усилиями Инги Борисовны в частное предприятие.

– Все понятно, украли банк у государства.

– Получается, что так, – согласилась Ступина, – новыми акционерами стали все руководители предприятий, их многочисленные члены семьи и, конечно, же, значительно укрупнился пакет акций самой Инги и ее приближенных лиц. Чтобы разбавить ответственность за неправомерные действия с государственным имуществом, свою точку зрения на видения нового списка акционеров Инга довела до сведения руководителей учреждений банка по всей республике. Многие областные филиалы нашего банка последовали примеру Золотаревой, и тоже успели выкупить государственные акции и продать их в частные руки. Факт замены собственников банка выявился после начисления очередных дивидендов. Мингосимущество начало сверять количество принадлежащих государству акций на отдельные отчетные даты, и сразу из их ведомства было направлено заявление в прокуратуру республики. Как и следовало ожидать, генеральный директор нашего банка ничего не знал о сделках с акциями. Все дело в генеральных доверенностях, которые он выдал всем руководителям структурных подразделений. Он доверял своей команде, и проверки в учреждения не направлял. Однако, это доверие не помешало Инге Борисовне сделать заявление прокуратуре о том, что все свои действия она всегда согласовывает с генеральным директором. В результате Николай Георгиевич сидит в сизо, скоро состоится суд, который для него определенно закончится тюремным сроком.

– Николай Георгиевич, умница и стратег, не смог найти слова в свою защиту? Какое страшное время – в тюрьму отправляются самые честные и преданные своему делу люди. У него возраст пенсионный и он несколько раз просил у Национального Банка отставку. Но его уговаривали поработать еще немного. Николай Георгиевич глубоко верующий человек, получается, что именно вера стала для него самой настоящей проблемой. Он утратил такие жизненно важные в наше время качества, как сомнение и недоверие – для него все люди стали равными, честными, правдивыми и так далее. И вот результат. Как жаль! Может, нужно нанять для него хорошего адвоката? Это ему поможет?

– Адвокаты у него есть. Но все это бесполезные хлопоты. В республике грядут президентские выборы, и действующий президент этот процесс заинтересован превратить в показательное шоу своей принципиальности и порядочности. Народ давно считает, что в экономических беспорядках виновны только банки. И не только виновны, но и сами их создали. В конечном итоге суд над генеральным директором одного из ведущих в республике банков, это неплохой пиар для руководящей элиты.

– Николай Георгиевич экономический кризис называет судом Божьим, чистилищем. Говорит, что те, которым дано выбраться из ямы разрухи, станут другими людьми – и дорогу в храм найдут, и свои предпочтенья изменят. Любовь к ближнему и себе подобному, выйдет на первое место, – грустно сказала Зося, – но, когда это будет? Пока прогрессирует хаос, беспорядок и бандитизм – люди гибнут и пропадают, как хорошие, замечательные, так и негодяи. Странно, но такое ощущение, что мир утратил равновесие – жуликов и бандитов становится все больше, а законопослушные граждане добровольно тушуются и уходят на задний план. Быть добропорядочным человеком сейчас не модно. Идет борьба за власть и материальные блага – честность при таких делах излишняя роскошь.

– Про суд Божий я от него тоже слышала, – подтвердила Софья Анатольевна, – только не верю в него. Я атеистка!

– Совсем отрицать эту гипотезу нельзя, но и полностью ей доверять – тоже неправильно. Предположим, что Николай Георгиевич прав, и Господь Бог вершит свой суд, тогда почему отношение к злу и добру равнозначное? Уж сколько зла своими или чужими руками творит Инга, но все безнаказанно. Она только процветает, и сама себя считает неподсудной. А Николай Георгиевич недосмотрел или просто снизил контроль за этой проходимкой и, пожалуйста, уже сидит в сизо. Ему не зачтена долгая, честная жизнь. На первом месте у него всегда была забота о ближнем. А собственная жизнь и личные интересы как-то терялись в работе и служении Отечеству. Он не выживет в лагере, просто сломается и погибнет. Посоветуюсь с мужем, возможно, придумаем какой-то вариант помощи Николаю Георгиевичу.