Праздничный Коридор

Водитель давно метался между скамеечкой и зданием техникума, даже во двор заглянул – но Зоси нигде не было. «Вот взял на свою голову попутчицу, – со злостью думал водитель, – придется ехать в милицию, писать заявление, что девчонка пропала. А что же будет с Василиной Дмитриевной, когда я в Ивановск приеду один?» И тут в конце улочки он увидел Зоську с какой-то девчонкой. Они подбежали к машине и скороговоркой, перебивая друг друга, стали просить извинить их опоздание. Из их причитаний он понял только одно – Зося город хотела посмотреть, вот они о времени и забыли. Успокоенный, тем, что девочка нашлась, ему не надо ехать в милицию и оправдываться перед Василиной Дмитриевной, он пробурчал:

– Да, чего уж тут, ладно. Садись в машину – нам еще полсотки километров пилить. Мамка тебя, наверное, уже заждалась.

Зося села в машину, помахала на прощание Миле рукой.

Девочки понравились друг другу и договорились встретиться в Горевске перед началом вступительных экзаменов. Люда уныло поплелась домой – ее тоже ждала взбучка. Мама давно пришла с работы и сестра тоже дома. Они просили Люду, когда она выходила из дома:

– Мила, сходишь в техникум и бегом домой. Мы за тебя волноваться будем – примут ли в техникуме твои документы? Может все хлопоты были напрасными. Подруга предупредила, что банк тщательно отбирает для себя специалистов. А у тебя одни тройки. Милочка, договорились?

– Да, я сдам документы и сразу приду домой. Ну, а если их не примут, так, что за беда? Пойду учиться в ПТУ, а потом буду работать на комбинате, вместе с тобой и сестрой.

Люда тихонечко открыла дверь и вошла в квартиру. В прихожей тут же появилась мама, а из дверного проема высунула голову сестра: – Ну, что? – в один голос спросили они.

– Все нормально. Документы приняли, но это еще не значит, что я поступлю в этот долбаный техникум. Правда, я там сейчас познакомилась с классной девчонкой. Она отличница и обещала мне помочь на экзаменах – может подсказками, а может шпаргалкой.

– А ты хоть узнала, как ее зовут?

– Да. Имя у нее красивое – Зося, а фамилия – Ромашова.

– Я не ослышалась, – переспросила мама, – Зося Ромашова? Тесен мир… А возможно это вовсе не она.

– Кто не она? О чем ты, мама?

– Да, так, Милочка, ничего. Поживем – увидим.

Глава 4

Каждый новый день напоминал Василине, что может стать последним днем ее жизни.

Все чаще жуткая, невыносимая боль тисками охватывала все ее тело и бросала во мрак забытья. Но Василина, бледная и дрожащая, упорно возвращалась в жизнь. На ее ночном столике появились коробки таблеток и ампул с уколами, которые она научилась делать сама.

В райисполком она больше не ходила, большую часть времени лежала в кровати или сидела в маленьком креслице возле окна. Между приступами боли иногда звала в свою комнату Зосю и просила ее посидеть с ней. Василина давно собиралась рассказать Зосе о том, что она ей не родная мама, только вот не могла подобрать нужный момент. Сейчас этот момент, кажется, наступил. Может, сможет Зося простить Анюту и снова обретет любящую маму?

– Зосенька, мне нужно кое-что рассказать тебе о нашей с тобой жизни. Нет, о небольшом периоде твоей жизни, который ты, скорее всего, не помнишь.

Чем тщательнее Василина подбирала слова, тем больше в них запутывалась.

– О чем это я не помню? Ну, а если не помню, то, возможно, не стоит и вспоминать?

– Давай так – я буду рассказывать, а ты слушай и не перебивай меня. Хорошо?

– Как скажешь. Только, пожалуйста, не волнуйся.

– Как не волноваться, когда разговор очень серьезный, и я не знаю, как ты все это воспримешь.

– Мамочка, я все правильно пойму. Я же твоя дочь и очень похожа на тебя.

– Да, ты внешне немного похожа на меня – это правда. Мы с тобой очень близкие родственники по крови – я твоя двоюродная бабушка. Но твое сходство с моей племянницей Анютой просто поразительное. Анюта – твоя родная мама. В твоем возрасте она была такой же красавицей, как ты сейчас. Почему была? Нет, с ней, наверняка, ничего не случилось, просто, я ее не видела с тех пор, как забрала тебя из больницы. Возможно, сейчас она сильно изменилась – тяжелая работа в колхозе и безрадостная жизнь могли наложить отпечаток и на внешность.

– Мама, давай мы не будем это обсуждать – пусть она живет, как хочет. Я, кстати, давно знаю, что ты мне бабушка. Дядя Олег, когда тебя дома не было, звал меня не иначе, как «приемыш». Он-то мне и рассказал, что моя родная мама живет в деревне и работает дояркой на колхозной ферме. И очень настоятельно рекомендовал мне «убираться к мамашке и бабке-алкоголичке».

– Зосенька, а почему ты мне никогда об этом не рассказывала?

– Во-первых, не хотела дополнительно загружать тебя проблемами, а во-вторых, много ему чести, чтобы обращать на его болтовню внимание.

– Значит, ты давно знаешь, что я тебе не родная?