Праздничный пикник

– Я уже звонил ему! Он любезно пригласил меня к себе на Лонг-Айленд, чтобы я мог в любое удобное мне время ознакомиться с его коллекцией, но отрицал, что располагает розовой вандой, так что я ее не увижу. По словам мистера Хьюитта, Байноу намеревается выставить ее в полном блеске на Международном цветочном салоне в будущем году. Я столько ждать не могу. Кроме самого мистера Байноу, его жены и садовника, никто розовую ванду не видел. Но, опять же по словам мистера Хьюитта, жена вытянула из мистера Байноу разрешение украсить орхидеями туалет, в котором появится на пасхальном параде. Перед парадом они отстоят пасхальную службу в церкви Святого Фомы. Вот тогда-то и представится возможность если не исследовать гибрид, то хотя бы полюбоваться цветками.

– Как же, – живо согласился я. – Вы никогда еще не бывали на пасхальном параде, так что отведете душу. Только вам нужны новые костюм и шляпа, а до Пасхи всего пять дней…

Я прикусил язык, поскольку Вульф реагировал на мои слова совершенно не так, как ему полагалось. Вместо того чтобы ожечь меня испепеляющим взглядом, или рыкнуть, или и ожечь и рыкнуть сразу, он внимательно слушал и задумчиво кивал, как будто предстоящая толкотня локтями и другими частями тела в пасхальной сумятице с братьями по разуму на Пятой авеню ничуть не претила ему. Воистину зависть облагораживает человека.

– Нет, не выйдет, – провозгласил Вульф. – Если бы я сумел на протяжении всей службы стоять прямо перед ней и разглядывать цветы… – Его плечи чуть приподнялись и вновь опустились. – Нет. Я должен рассмотреть их без помех. Под лупой. Хотя бы один цветочек. Ты отказался. Сол тоже не согласится. Орри?

Я помотал головой:

– Сомневаюсь. За две сотни он за это не возьмется. Разве что даром, в качестве личного одолжения вам.

Вульф скорчил гримасу:

– Я не стану просить его об одолжении.

– Хорошо. Поместить объявление в газете? Просьба откликнуться опытного похитителя орхидей? На это времени уже нет. Хотите, чтобы я подыскал подходящего проходимца?

– Да.

– Тогда я порыщу вокруг. Есть у меня на примете одна кандидатура, даже две. Но не вздумайте сулить ему награду за дополнительные осложнения. Если таковые возникнут, это его сложности. Сотнягу за риск и еще сотнягу, если ему удастся заполучить побег или хотя бы его приличную часть. Согласны?

– Да. – Вульф нахмурился. – А вдруг он потерпит неудачу? – Он исподлобья воззрился на меня. – У тебя есть фотоаппарат для цветной съемки.

– У вас есть, – поправил я. – Вы за него заплатили. Но я пользуюсь им при случае, вы правы.

– Считай, что сейчас как раз подвернулся такой случай. Воскресенье – твой выходной, когда мы не ведем важного расследования. Но я бы предложил, чтобы в этот раз ты взял выходной в другой день. Я полагаю, во время этого столпотворения на Пятой авеню будет несколько дюжин людей с фотоаппаратами?

– Не дюжин. Несколько тысяч.

Вульф поднял руку ладонью вверх:

– Так что?

– Что ж, – задумчиво промолвил я, – должен признать, что Орри мог бы завалить это дело. А вот я, скорее всего, сумею щелкнуть пару кадров. Правда, не уверен, что цвет получится натуральным. С розовым можно намучиться. Но, увы, ничего не выйдет. Вы сами признали, что воскресенье – мой выходной. Я мог бы пожертвовать им только в качестве личного одолжения вам, но вы же не станете просить об одолжении. Так что мне очень жаль.

– Вношу уточнение. Есть только четыре человека, к которым я могу обратиться с просьбой о личном одолжении. Орри в их число не входит. Ты входишь.

– О, тогда другое дело. Только зовите меня «мистер Гудвин».

Вульф стиснул зубы.

– Мистер Гудвин, – процедил он, – я прошу вас о личном одолжении.

Поразительно все-таки, сколь низко способны пасть завистники!

Глава вторая

В пасхальное воскресенье погодка выдалась не ахти, хотя случалось и похуже. Когда незадолго до полудня я вышел из нашего старого особняка, косые солнечные лучи освещали только противоположную сторону Западной Тридцать пятой улицы. Поэтому, чтобы хоть немного прогреть косточки, я перешел на другую сторону. С Ист-Ривер дул довольно свежий бриз, но не такой пронизывающий, как я ожидал, так что я даже позволил себе роскошь расстегнуть пальто. Не подумайте, что я вырядился по случаю Пасхи, вовсе нет – просто оделся поудобнее и повесил на шею «центрекс», который болтался наготове на длинном ремешке.

Свернув на Пятую авеню, я без помех двигался по ней пять кварталов, однако к библиотеке слетелась уже изрядная стая ранних пташек, и мне пришлось немного поработать локтями. Чем дальше, тем гуще становилось скопище народу. И я невольно порадовался, что вышел не впритирку. Ведь мы с Мурлыкой уговорились встретиться перед церковью Святого Фомы в половине первого.

Хотя я знаю его настоящее имя и адрес, для вас он останется Мурлыкой. Большего этот тип не заслужил. Мы совершили ошибку, посулив ему две сотни – одну вперед, вторую по выполнении. Его красная цена – пара двадцаток. От слишком большой суммы у него могли затрястись руки, но, увы, я должен был подчиниться распоряжению босса.