Праздник былой любви

Это был Эйдан Филлипс. Несколько лет назад он и его жена, Сьерра, стали неофициальными канадскими королями: он – магнат от нефтяной промышленности, а она – известная актриса. Каждая секунда их романа и последующего брака неуклонно документировалась, фотографировалась и комментировалась.

Но, к сожалению, все плохо кончилось.

– Ты знаешь, кто это? – многозначительно спросила она дедушку.

Он повел плечом.

– Он один из богатейших людей Канады, – ответила она.

– Я же говорил тебе, – торжествующе сказал Руфус. – Магнат. Но не все покупается за деньги. Ей лучше знать.

– Кому?

– Ей.

Ноэль обернулась и увидела, что Эйдан поднимает маленькую девочку с пассажирского сиденья вертолета. Конечно, она знала, что он вдовец и у него есть ребенок, но он использовал все свое влияние, чтобы защитить дочь от людских глаз.

Маленькая девочка была великолепна: из-под нежно-розовой шапки, которая сочеталась по цвету с ее курткой, леггинсами и сапогами, торчали черные кудряшки. К рукаву ее куртки крепилась милая розовая пушистая муфта. У нее были такие же ярко-голубые глаза, как у отца. На вид ей было около пяти лет.

Эйдан Филлипс поставил девочку на снег, и та огляделась. Смайли опустила голову, и девочка взвизгнула от восторга и встала на пухлые колени, обнимая собаку руками.

– Не позволяй ей лизать тебе лицо, – приказал пронзительный голос.

Третий пассажир вылез из вертолета – пожилая женщина с суровым лицом.

– Ну, – слишком громко произнес Руфус, – от такой физиономии хочется сбежать куда глаза глядят.

– Дедушка!

Он прошел вперед, чтобы поприветствовать своих гостей. Через секунду он помахал ей, и Ноэль подошла к ним, чувствуя себя неловко.

– А это моя внучка Ноэль, рожденная на Рождество. Мы зовем ее Элли.

На самом деле никто, кроме дедушки, не называл ее Элли, но она решила не уточнять.

– Это Тесс и Эйдан, – сказал дедушка, словно о старых знакомых.

Несмотря на то что Ноэль чувствовала себя потерянной, она улыбнулась ребенку, а потом обратила внимание на мужчину. Он протянул ей руку, и она, сняв рукавицу, почувствовала тепло его пальцев. Внезапно она пожалела о том, что не принарядилась. Невозможно не хотеть произвести хорошее впечатление на Эйдана Филлипса!

Но она увидела слабую настороженность в его ярко-голубых глазах, когда он посмотрел на нее, прищурившись.

– Приятно познакомиться, – осторожно произнес он, и Ноэль поняла, что ему совсем не приятно. На самом деле он с подозрением ворчал, отчего по ее спине пробежал холодок. Высвободив руку, Ноэль надела рукавицу и шагнула назад.

– Это довольно неожиданно, – выдавила она. – Мой дедушка только что сказал мне, что у нас будут гости на Рождество.

– А нам он не сказал, что в доме будет его милая внучка.

Эйдан произнес «милая внучка» с легким сарказмом, и Ноэль покраснела. Но затем она поняла, что Эйдан намекает не на ее простоватую внешность, а на что-то совсем другое.

Неужели он намекнул на то, что ее дедушка занимается сватовством?

Она взглянула на дедушку из-под ресниц, задаваясь вопросом, не решил ли он вмешаться в ее жизнь? Маловероятно. Ее дедушка не романтик. Но он не одобрял ее отношения с Митчеллом, особенно после того, как они стали жить вместе.

Если ее дедушка занимается сватовством, то довольно равнодушно относится к первой встрече влюбленных.

По правде говоря, это просто не в его стиле. Совсем. И все же Ноэль вспомнила, как привела Митчелла на ранчо, чтобы познакомить его с бабушкой и дедушкой.

«Что с ним такое? – спрашивал бабушку ее дедушка. – Митчелл не ведет себя как самый счастливый человек в мире. Похоже, он не замечает, какая она красивая».

Ноэль слышала ответ своей бабушки, но не помнила его.

Дедушка даже не знал о последнем поступке Митчелла: тот опустошил их совместный банковский счет. И заявил, что все деньги принадлежат ему.

И что сказал дедушка, когда Ноэль появилась на его пороге с распухшим от недельных слез лицом? «В старые времена было лучше, потому что родители помогали детям найти себе пару».

Похоже, дедуля становится сентиментальным.

Сейчас он совсем не выглядел сентиментальным, а хмурился, глядя на пожилую леди, которая старательно вытирала лицо девочки, облизанное собакой, льняным носовым платком.

– А кто вы? – спросил он.

– Бертанана Саттон, – по-королевски ответила она, но не протянула Руфусу руку, что он воспринял как оскорбление.

– Бертанана? – переспросил дедушка. – Сразу не выговоришь.

– Мы зовем ее Наной, – озорно ответила девочка.

Дедушка громко зарычал.

– Что такое? – властно спросила Бертанана.

– Нана. Так звали ньюфаундленда в «Питере Пене», – ответил он.

Во-первых, Ноэль была шокирована тем, что ее дедушка знает о Питере Пене, не говоря уже о кличке и породе собаки. И, во-вторых, почему он так непростительно груб?

Хотя ей не надо вмешиваться. Нана одарила дедушку Ноэль взглядом, от которого слабак сбежал бы куда глаза глядят.

– Для вас я миссис Саттон, – произнесла она.

Руфус поморщился, и у Ноэль возникло ужасное ощущение, что будет скандал.

– Багаж? – сухо спросил дедушка.