Праздник любящих сердец

— А звучит как заговор. Все так загадочно. Винченцо, я не самая большая поклонница твоего отца, и я не слишком горжусь своей матерью. Меня не было в Ариосте уже много лет, и не без причин. Если у тебя достойный план, я помогу тебе.

— Вот так, просто?

Она помедлила.

— Разумеется.

— Я принесу тебе метлу, а ты расскажешь мне, чем занималась последние пятнадцать лет.

— О, многими вещами, — ответила она, медленно следуя за ним.

Он открыл дверь сарая и нащупал метлу.

— Чего ты идешь за мной, если просила сходить меня? Могла бы сходить сама.

— Полагаю, ты прав, — ответила она. — Но ты заинтриговал меня. Что произошло? Какие у тебя планы?

— Происходит все то же, что происходило всегда, с тех пор как мой отец взошел на трон. Он коррупционер, державший твою мать при себе в качестве любовницы, изображая благородного, благочестивого лидера. Он проповедует в своей стране фальшивую мораль, а сам ее не придерживается. Как ты знаешь, ему приходится краснеть за меня. Но за то, что годами делал с моей матерью, он не краснеет. Я сделаю это достоянием гласности. Обличу его в том, что его уничтожит.

Винченцо ни разу не упомянул ее. Она слушала его, затаив дыхание. На миг у нее даже закружилась голова.

— Но какое отношение ко всему этому имею я?

— Я могу по-разному относиться к тебе, Элоиза. Но интрижка моего отца с тобой лишний раз подтверждает, что его нужно наказать. Ведь пострадала от этого ты одна. Тебе это не кажется несправедливым?

Еще более несправедливым было то, что она к его отцу и не прикасалась. И никогда бы не прикоснулась. Но правда не интересовала прессу. И не интересовала Винченцо.

— Жизнь вообще несправедлива, Винченцо. Тебе об этом никогда не говорили?

— Я пытаюсь выровнять чашу весов. Отобрав у него все, что у него есть.

Его глаза сверкнули черным пламенем. Ее сердце всколыхнулось, но она не подала виду.

— Звучит это крайне захватывающе. Полагаю, ты никогда не пытался обращаться к психотерапевту?

— К психотерапевту? — повторил Винченцо бесцветным голосом.

Он все еще сжимал метлу, и выглядело это крайне забавно. Ей подумалось, что прежде Винченцо вряд ли когда-либо держал метлу в руках.

— Да. Мне, например, очень помогло. Я больше ни на что не сержусь. Занимаюсь садом!

— Занимаешься садом?

— Да, — ответила она. — Правда, теперь у меня одним цветком меньше. — Она взяла у него метлу и направилась к разбитому горшку. — Но это не страшно. Я посажу другие. Природа оттого и прекрасна, что ее не остановить, она произрастает и цветет. Зачастую вопреки нашей воле. И меня это радует. Самосовершенствование одна из моих главных целей с тех пор, как я покинула Ариосту. Но не единственная. Я окончила школу садоводства, завела массу друзей, много путешествовала, я…

— На мои деньги?

Злость забурлила в ней.

— Ты сам дал их мне.

— Я откупился от тебя.

— Так ты хочешь отомстить мне или своему отцу?

— Просто обо всех этих достижениях ты говоришь так, словно они твои. Хоть мы оба и знаем, чем ты за них заплатила.

— Не нужно на меня так смотреть, — ответила она. — Ты свою-то жизнь как финансируешь?

— Я давно зарабатываю собственные деньги.

Но начинал ты принцем-миллиардером. Твой отец, твое происхождение… Все это дало тебе старт в жизни. А я… Я использовала то, что досталось мне. И извиняться за это я не стану.

Его взгляд был решительным и холодным, пробиравшим до костей.

— Мне не требуются твои извинения.

— А мне не нужно твое одобрение. Так что с этим разобрались. Что именно тебе нужно от меня?

— Все просто, — ответил он. Эта фраза вызывала беспокойство. Простота для Винченцо Моретти, человека, обладавшего властью, могла быть не тем же, чем была для простых смертных. Просто, в его понимании, слетать на частном самолете на частный остров, или заставить слушать себя все средства массовой информации мира, или вскарабкаться на небо и собрать звезды.

Для Элоизы простота выглядела иначе. Тихий вечер за чашкой чая. Работа в саду. Главное, чтобы ее матери не было рядом. Он молчал, будто сказанная им фраза только что дала ей всю исчерпывающую информацию.

— Может, все и просто, но… Читать мысли я не умею.

— Это не переговоры, — ответил он. — И я вовсе не прошу о твоей помощи. А требую, чтобы ты поехала со мной. И не вижу причин продолжать беседу у тебя в саду.

— Я уже сказала, что помогу. Тебе незачем хмуриться и угрожать.

Она повернулась и пошла в дом. Они вошли через заднюю дверь. Было тепло.

Кондиционер отсутствовал, и во второй половине дня даже каменные стены не могли сдержать жару. Но ее это устраивало. Дом принадлежал ей. И да, Винченцо мог утверждать, что она взяла эти ужасные деньги, которыми он помахивал перед ней, сбежала и часть суммы потратила на дом, но это ее жилье. Оно ощущалось родным. И счастливее, чем здесь, она не была в своей жизни нигде.

И все же теперь ей казалось, будто она сделала шаг назад к прежней жизни.

Ты согласилась помочь ему.

Но ведь она знала его. Его угрозы не были праздными, и, начни она спорить, проиграла бы спор. Откажись она пойти с ним, он бы ее заставил.