Праздник побежденных: Роман. Рассказы

Пергамент на окне гнойно проявился — я ходил. Его дыханье вплеталось в мое. Я затыкал уши, потянулся на носках, выл, но отводил ладони… — он дышал. Я с вопиющей ясностью осознал, как дорог для меня этот человек, как люблю его и как бессилен. Я молился, чтоб быстрей, чтоб не страдал, и тогда на смену любви пришла ненависть. Дьяволенок в голове моей ожил, захохотал, наполнил череп треском и обострил обоняние. И словно в одну минуту сухо и ядовито засмердели кожи, шкаф заблагоухал старыми сукнами, нафталином и грибком. Запахи, сухие и влажные, поплыли волокнами, одурманили, а бесенок кричал: «Где разум? Ведь напрасны муки, вот если б ты не перебил смерть, не отогнал…»

Я возненавидел комнату и его большие руки на животе, возненавидел фиолетовый подбородок над подушкой. Безумие лишило мысли. Не рассуждая, повинуясь, я подкрался к кровати и глядел, глядел на горло, на пульсирующую жилку, все учащеннее дыша и напрягаясь. «Чуть придави, это легко — и спасение — и тебе, и ему!» — кричало безумие, и, как раньше, я уловил присутствие некоего третьего. Ненависть разом сникла. Стараясь быть к портрету спиной и делая вид, будто затем и подошел, я поправил подушку и, пристыженный, под теперь уже улыбчивым взглядом сквозь пенсне расстрелянного, вышел на улицу.

Молочная прохлада, ни лая собак, ни щебета птиц. Крыши, тамбурчики, кривые ворота смутно проявляли контуры. После постылых комнатных предметов мой взгляд отыскивал движение. Но ни кошки в мусорнике, ни дуновений ветра на щеке. Лишь на черной, остывшей в предрассветье кроне раскачивалась единственная ветка.

Мне стало как-то странно и непонятно. Сонная птица, подумал я и стал глядеть теперь уж цепко, а ветка то успокаивалась, трепеща листвой, то принималась, поначалу неуверенно, а затем быстрей и быстрей, кивать и клониться. И почему?

«Плакальщицы придут — встречай!» — родилась в мозгу нелепая мысль и навязчиво зажила. Я уверовал в нее и пошел к воротам, думая: так все и начинается, сначала только мысль, а потом и действие — все неспроста.