Праздник подсолнухов

— Что ты этим хочешь сказать?

— Я жалею, что оказался здесь. Я явно стал пешкой в чьей-то странной игре.

Его глаза сверкнули.

— Хочешь сказать, я затеял игру?

— Не знаю, вы ее затеяли или нет. Возможно, вас просто использовали и вы лишь помогли осуществиться чьему-то замыслу.

— Почему ты так считаешь?

— По двум причинам.

Он долго испытующе смотрел на меня и наконец произнес:

— Объясни.

— Во-первых, ее бейсболка.

— Бейсболка?!

— Начнем с того, что ни один человек в здравом уме не наденет такой странный головной убор. По крайней мере, в этой стране. Ведь это своего рода символ американского позора.

На его лице отразилось еще большее изумление.

— Символ… чего?!

— На ее бейсболке вышивка золотом: орел с ружьем, а вокруг надпись по-английски: «Американский стрелковый клуб. С тысяча восемьсот семьдесят первого года». Несмотря на то, что эта бейсболка стоит дешево, она есть только у членов клуба. Сами знаете, для нашей прессы любое вооруженное преступление как красная тряпка, а копы землю рыть готовы, только бы его раскрыть. К тому же в Японии у этого клуба отвратительная репутация из-за лоббирования американского парламента. А теперь подумайте: много ли у нас найдется безумцев, рискнувших прогуляться в такой кепчонке, да еще в эти времена? Значит, кто-то знал, что я в этом разбираюсь. Возможно, этот кто-то даже пытался подать мне знак.

Помолчав, Мурабаяси внимательно взглянул на меня:

— Ну и откуда у тебя эти необыкновенные познания?

Я не ответил. После небольшой паузы он снова спросил:

— А вторая причина?

— До сих пор мне ни разу не приходилось слышать, чтобы вы о чем-то просили, а сегодня это случилось дважды. Не знаю, что за обстоятельства вынудили вас сделать это, но вы, несомненно, сыграли в сегодняшних событиях определенную роль. Или же вас заставили ее сыграть. В этом я практически уверен.

Мурабаяси долго не мог оторвать от меня взгляд. Казалось, его внушительная фигура даже уменьшилась в размерах. Наконец он отвел глаза и устремил взгляд вдаль. Раньше я часто видел у него это задумчивое выражение. Когда он заговорил, голос его был еле слышен:

— Половина из того, что ты сказал, вполне может оказаться правдой. Вероятно, меня ловко провели. Не предполагал, что окажусь в центре таких удивительных событий. И уж тем более не ожидал встретить здесь Нисину.

— Нисину?

— Того старика. Подумать только, столкнуться с ним в казино! Ведь он не игрок. Напротив, его ни за что не заманишь туда, где есть хоть малейший риск потерять деньги.

— Что вы говорите? А мне, представьте, все равно. Мне нет дела до каких-то безвестных стариков. Равно как и до траченных молью граждан средних лет.

Я был уверен, что на этот раз точно вывел Мурабаяси из себя, как бывало десять лет назад, но ошибся. Он лишь тяжело вздохнул:

— Вообще-то сегодняшние события возникли не на пустом месте. Хотя кое-что остается неясным. Одно могу сказать наверняка: я втянул тебя в историю. Неужели даже это не заставит тебя выслушать меня? Через несколько часов я буду в аэропорту Нарита.

— Не стоит. Я хочу домой.

— Странный ты парень. — Он склонил голову набок. — Неужели тебя ничуть не волнует природа вещей? Ты совершенно не изменился. В свое оправдание скажу лишь, что не лгал, говоря, что хочу избавиться от денег. И ту девушку я видел сегодня впервые.

— А вот вы здорово изменились.

— В чем именно?

— Раньше вы ни за что не стали бы оправдываться. Ведь вы были безупречны. И могли за себя постоять.

— Значит, вот я каким, оказывается, был? — Он едва заметно улыбнулся, словно насмехаясь над собой. — Что ж, человеку свойственно меняться. Ну да ладно. Мою проблему, как ты правильно заметил, мы решили. И все же рискну предположить, что сегодняшние события получат развитие и могут повлечь за собой некоторые сложности. Нет, не то. Просто помни, что я никоим образом не желал тебе неприятностей.

— Правда? Мне это в любом случае уже неинтересно.

— Все может измениться. Через мгновение я уйду. Ладно, если будет настроение, звони в любое время.

Он протянул мне визитную карточку. Я, не глядя, сунул ее в карман. Едва я поднял руку, как передо мной тут же притормозило пустое такси. Устраиваясь на сиденье, я кинул прощальный взгляд на Мурабаяси. Теперь на его лице была откровенная усталость. Казалось, минуло не несколько часов, а несколько лет. Он постарел.

Захлопывая дверцу, я услышал:

— Ты и вправду удивительный парень.

— Просто никак не вырасту, — бросил я в ответ.

Небо светлело, было приятно наблюдать, как воздух постепенно наполняется светом. В этот ранний час на улице не было ни машин, ни пешеходов.

Водитель попался молчаливый. Безмолвно выслушал адрес — Гиндза, Иттёмэ, — и за всю дорогу так и не проронил ни слова. Я задумчиво поглядывал по сторонам. Мы уже подъезжали к Синбаси, когда у меня вновь разболелся зуб. Опять этот треск в виске. На этот раз звук такой, будто яйцо упало с небольшой высоты и скорлупа с треском развалилась на части. Скорлупа, скрывающая воспоминания. Скорлупа, лопающаяся неровными трещинами. Из трещин в этой лопнувшей скорлупе мутноватой лужицей вытекает мое размытое прошлое.