Праздник подсолнухов

— Вот-вот. Думаю, мне просто не повезло. Чтобы получить пособие, надо было пройти через целый ряд унижений. Кучу всего разузнать. Смириться с массой ограничений. Вот простой пример. Я хотела учиться в университете. Но если ты на соцобеспечении, то не имеешь права учиться на дневном. Иди на вечернее отделение или забудь про пособие. Ну разве это не дискриминация? Но что-то я отвлеклась. Короче, такая у нас в семье была ситуация. И вот однажды зимой, я тогда училась в девятом классе, мне в кои-то веки улыбнулась удача. Хотя теперь я уж и не знаю, удача это была или наоборот. В общем, я случайно купила лотерейный билет и выиграла миллион иен. Это стало известно соцработникам, и нас лишили пособия. И как меня угораздило купить этот злосчастный билет?! Нет, ты только подумай, какой бред! Выходит, я не имею права даже выиграть в лотерею. Когда от наших сбережений осталось несколько десятков тысяч иен, мне разрешили снова подать заявку на пособие. Меня это просто взбесило, и я раз и навсегда решила, что не желаю больше зависеть от службы опеки. А потом началась моя работа в фудзоку, часть заработка я потратила на вступительный взнос в университет, подала на стипендию и поступила.

— Хм, а разве на эту работу берут тех, кому нет восемнадцати?

— Естественно, вначале мне пришлось скрывать свой возраст.

— Вот оно что. Выходит, таким образом ты поддерживала семью.

— Да, отца, — кивнула она и задумчиво уставилась вдаль. Наконец снова посмотрела на меня. — Думаешь, я жалуюсь?

— Нет, — сказал я.

Она улыбнулась. Давненько она не улыбалась.

— Вот только университет я все-таки бросила. Так хотела учиться — и на тебе. Решила полностью уйти в работу. Трудилась с душой.

Прикурив очередной «Хайлайт», я спросил:

— Сколько тебе?

— Двадцать один.

— Хм, можно поделиться с тобой своим мнением?

— Каким?

— Я уже сказал, что мне тридцать восемь. Я намного старше тебя. Но в чем-то ты гораздо взрослее.

Она едва заметно улыбнулась:

— Просто это ты мальчишка.

— Может быть, — согласился я, — мне это часто говорят, — затем сменил тему: — Значит, с Нисиной ты тоже познакомилась на своей работе?

— И да и нет.

— Как это?

— Он меня нашел.

— Что значит «нашел»?

— Мою фотографию напечатали в еженедельнике, — начальник очень просил попозировать. А Нисина вроде ее увидел и нашел меня.

— Постой, но почему твою фотографию поместили в еженедельнике?

— Фотоподборка еженедельника «Сан». «Мега-звезды фудзоку». Ты только вслушайся — «мега-звезды»! Это что-то, правда?

— Да, это что-то, — подтвердил я.

В памяти всплыли слова Мурабаяси: «Кажется, я ее где-то видел». Может, ему на глаза попался тот номер еженедельника? У «Сан» огромные тиражи.

— Сначала к нам пришел его представитель. Молодой парень-секретарь. Да ты его видел.

— Видел? Я?!

— Он менеджер того казино.

«Добро пожаловать». Я вспомнил его приветствие. Это все, что я от него слышал, но даже по одной этой фразе было ясно, что меньше всего он похож на менеджера казино. Скорее управляющий пятизвездочным отелем. Хотя, если вдуматься, еще больше он подходил на роль секретаря крупного предпринимателя.

— По правде говоря, когда он пришел к нам в заведение и сказал, что не нуждается в моих обычных услугах, мне это совсем не понравилось. Он ведь явно нетрадиционной ориентации. Уж это точно. Такие девушками не интересуются. Потом он сказал, что хочет предложить мне непыльную работу, где я гарантированно буду получать в день столько же, сколько сейчас. Вот такой у нас вышел разговор. Работать нужно только по ночам, можно свободно пользоваться «порше»; он его потом мне показал — смотрю, и правда «порше». Да еще дают комнату на Акасаке. Для девчонки вроде меня это просто мечта. Казалось, мир наконец засиял всеми красками. Мне неудержимо захотелось поддаться на его уговоры, и я решилась. Переселилась на новое место. Отец, если не считать гемодиализа, требует забот не больше, чем любой другой человек. Достаточно просто регулярно переводить деньги. Конечно, мне приходило в голову, что где-то должен быть подвох. Но мне было плевать. Подумала, что если запахнет жареным, сбегу, в конце концов. Помимо всего прочего, в его исполнении предложение звучало очень убедительно, он же такой интеллигентный, с хорошими манерами. Во всяком случае, по его речи сразу было видно, что он точно не якудза.

— На моих глазах в казино открыто меняли деньги, огромные суммы, прямо за столом, ничуть не таясь от полиции. Где ты еще такое увидишь? Не думаю, что в таких заведениях обходится без якудза…

— Вообще-то мне это тоже показалось странным. И все же ни Нисина, ни этот менеджер не принадлежат к якудза, это факт. У девушек моей профессии чутье на такие вещи — без этого никуда. Возможно, они как-то связаны с якудза, но как, не знаю.

— И что, работа действительно была непыльной?

— Была, — сказала она, — но то положение, в котором я оказалась сейчас, кажется мне не очень уютным. Знакомое ощущение?

— Думаю, да.

Тут она снова будто что-то припомнила:

— Кстати, отвечаю на твой вопрос. Бейсболку мне дал наш менеджер.

— Тот самый парень?

Она кивнула: