Праздник покойной души

Позднее возвращение Натальи в эту пятницу было вполне оправданно. Дней десять назад в переполненном троллейбусе она случайно не поделила место с какой-то мымрой, на поверку оказавшейся старой знакомой по прежнему месту жительства. Свою бывшую комнату в коммунальной квартире, где проживало четыре семьи, Наталья всегда вспоминала с тихой грустью, мечтая хоть одним глазком взглянуть на дом, где прошли ее детство и юность. Воспоминания заканчивались одинаково: подруга в ностальгическом порыве представляла свое возвращение в житейскую коммуну, да так явственно, что пугалась до потери сознания. Иначе чем же объяснить дикие движения ее рук, будто отталкивающих воображаемое видение, и отчаянные вопли: «Ни за что!!!»

Не дожидаясь ликвидации коммунального жилья как явления, противоречащего нынешнему уровню развития общества, семья Кузнецовых приобрела кооперативную квартиру и, тепло простившись с соседями, выехала на новое место жительства. Первое время еще перезванивались. В основном с Милочкой – Людмилой Станиславовной Угрюмцевой, тогда еще Дашковской, хорошо воспитанной дочерью хорошо воспитанных соседей из двадцатиметровки и ровесницей Натальи. Со временем звонки стали реже, а потом и вообще иссякли.

Мир, как известно, тесен. Судьба свела бывших соседок по коммуналке на одном сиденье троллейбуса тридцать первого маршрута. Процесс раздора быстро трансформировался в радостное узнавание. Жавшийся к окну мужичок с объемной пластиковой сумкой, не выдержав именно второй стадии встречи, добровольно освободил свое место.

Наталья услышала много нового и интересного. Дом как стоял, так и стоит. Их коммуналку давно расселили. В настоящее время единственной хозяйкой четырехкомнатных хором с потолками в три метра двадцать сантиметров и восемнадцатиметровой кухней является Милочка. Вместе с ней проживает взрослая дочь Марина, которую друзья в последние полгода почему-то называют Нэнси, и… собственно, все. Бывший муж, лупоглазый Эдичка из соседнего дома, он же Эд, он же Эдик и Эдуард Вениаминович Угрюмцев, в поисках более счастливой семейной жизни со временем забрел так далеко, что про его существование забыла не только Милочка, но и три последующие жены. Жаль только, что земля круглая: лет пять назад Эдик вновь начал свое вращение по жизненному кругу, усиленно пытаясь вернуться в самую первую семью.

У Милочки был собственный магазин готового платья плюс ателье, существовавшее при нем же. Денег вполне хватало. Наталья, оценив соболий полушубок Милочки, решила, что та не врет. Вот только почему бы ей при ее положении не возить свою шубу и себя в ней на личном транспорте? К примеру, на «Шкоде». Но задать бывшей соседке интересующий ее вопрос Наталья не успела. Милочка расстроенно пояснила, что по дороге на работу сломалась машина. Водителю пришлось вызвать техпомощь. Машину забрали в ремонт, вот бедной Милочке и пришлось добираться до места в таких варварских условиях.

– А я зимой вообще не езжу на своей «Шкоде», прекрасно обхожусь общественным транспортом, – заявила Наталья. – Так хоть какое-то общение с людьми. Масса впечатлений! Одним словом – жизнь! Во всех ее проявлениях.

Как назло, рядом примостилось одно из таких проявлений. Правда, дурно пахнущее. Мотающаяся на поручне молодая пьяная бомжиха норовила стать Наташке родной дочерью. Время от времени она отпускала поручень и заваливалась ей на грудь. Наталье это надоело быстрей, чем бомжихе подниматься. В очередной раз стряхнув невменяемую девушку с себя, подруга помогла ей улечься в проходе поудобнее и тем самым перевела стрелки на других пассажиров. В троллейбусе разгорелась дискуссия: выкинуть девицу на мороз или дать ей выспаться. Может, человеком проснется. Чем дело кончилось, не известно. Наташке надо было выходить, и она второпях обменялась с Милочкой телефонами.

Милочка позвонила Наталье три дня назад – вечером. Наташка как раз разбирала содержимое своей черной сумочки, вместительность которой была постоянным предметом моей зависти. Наткнувшись на визитку Милочки, подруга пустилась в тяжкие раздумья – оставить ее в кошельке или закинуть в коробку из-под подаренных мне когда-то конфет, где хранилась масса ненужных до поры сведений. Таким образом, Наташкино «О! А я только что о тебе вспоминала!» полностью соответствовало действительности.

Получив от Милочки приглашение на день рождения, Наталья слегка озадачилась: перспектива провести вечер пятницы в кругу незнакомых лиц, утомленных своими неограниченными денежными возможностями, не устраивала. Она уже открыла рот, чтобы сослаться на неотложные дела, но тут Милочка неожиданно всхлипнула…