Праздник покойной души

– А что нам еще остается? Тепло, светло и мух нет. Надоест – выставим окно.

– Тепло, говоришь? – Гнусавый голос затрясся в язвительном хихиканье. – А не боишься, что жарко станет?

– Не боюсь, – вцепившись в трубку так, что стало сводить пальцы, как можно увереннее сказала я. Голос мой все же предательски вибрировал. И от страха и от негодования. – Тебе не выгодно сжигать все помещение, Людмила-то жива и не в сумасшедшем доме. Кроме того, сейчас же вызовем пожарную службу, пусть будут наготове. Да! Тут у нас в сумке еще голос с того света. Заодно врубим на полную мощность. Вот селяне повеселятся!

По нашей могучей кучке пронесся сдавленный ропот, грохнула пара досок. В трубке раздалась сплошная нецензурщина, и я, проорав, что абсолютно ничего не слышу, отключилась. Новый звонок, прозвучавший буквально следом, заставил несколько секунд поколебаться – стоит ли слушать оскорбления. Решила, что не стоит, но, может, абонент ими уже захлебнулся и скажет что-нибудь по существу? Он и прогнусавил:

– Зря венок выкинули. Он лично для вас двоих.

Я попыталась объяснить, что дареное не дарят. Тем более не сняв пояснительную записку. Но связь оборвалась. Неизвестное лицо пожелало оставить последнее слово за собой.

– Дважды ошиблись номером, – бодро пояснила я.

Ответом были недоверчивые ухмылки.

Буквально в ту же минуту за дверью раздался тоненький голосок Анюты:

– Кто-нибудь откройте дверь! Кол я уже отняла. Тетя Ира у нас шапку забыла…

Наталья опрометью кинулась к двери, впустила девчушку в валенках и накинутой кое-как Гришкиной куртке и принялась расцеловывать ее, вконец ошалевшую от такого приема, в обе щеки.

– Ой, я думала, вы уже уехали, а потом смотрю – машины стоят… Шапку возьмите, я ее за диваном нашла… А зачем вы колом дверь подперли? Лучше изнутри подпирать. А так я раз-два, откинула его, и все…

– Аня, если тебе не трудно, слетай к другой входной двери и там тоже: раз-два! Нас кто-то запер, – попросила я немного севшим голосом.

– Зачем? – сделав круглые глаза, удивилась Анюта. – У вас же ключи есть…

– Слава, сходите лучше вы с Лешкой, а Аня с нами постоит.

Аленка была очень серьезна.

– Похоже, здесь шутников хватает. Кому-то не терпится устроить фейерверк…

– Да без проблем, – откликнулись ребята и, заставив нас посторониться, мигом скатились с крыльца.

Анечку стало слегка трясти от холода, и она вознамерилась убежать домой:

– У меня дом открыт, а мамка к Ревякиным ушла. Пал Анатольевич обещал покупателей на наш дом с участком найти. Мы бы тогда квартиру себе купили. Ой, у нее так голова разболелась! Без конца плачет. А чего плакать, если наш Гришка поправится. Врач так и сказал: «Не волнуйтесь, его головой можно грецкие орехи колоть».

Мы вызвались ее проводить. Заодно выяснили, что Вера Семеновна собирается к сыну в воскресенье к двенадцати часам. В это время и мы решили подъехать в больницу. На вопрос, не видела Аня кого-нибудь по дороге к нам, она выказала откровенное удивление:

– А что сейчас на улице делать? Темно и слякотно.

Перед отъездом тщательно проверили машины, да и ехали со скоростью, не превышающей пятьдесят километров в час. Мало ли что хулиганы сделали с машинами. Работник патрульно-постовой службы долго смотрел нам вслед, не веря своим глазам. Не иначе как ожидал какой-нибудь пакости. Подозреваю, что именно поэтому нас и притормозил еще один представитель той же службы почти у кольцевой дороги. Но придраться было не к чему, обошлись простой проверкой документов. Именно в этот момент меня осенило: ведь так и не проверила свои подозрения. Я даже застонала от досады. Но не возвращаться же. Ограничилась тем, что позвонила Маринке по домашнему телефону. Трубку никто не снял.

– Ир, ну что ты все никак не успокоишься? – Голос подруги звучал ласково. Я бы даже сказала – умиротворенно. – Убрались восвояси, и ладно.

Обсуждать детали сегодняшнего вечера мы, по негласной договоренности, не стали – сзади сидела Аленка. Она-то и внесла свои соображения:

– Вам не кажется, что мы, лишив кого-то страшненькой игрушки, заставили беднягу круто рассердиться? Молчите? Значит, согласны со мной. Лично я уверена, что вашу Людмилу Станиславовну вынуждают продать дом и участок, быстренько и дешево. Лучше всего – задаром. Меня на это навело сообщение Анюты. Участочки-то скупают.

– Скорее всего, ты права, – согласилась я, и дочь удовлетворенно умолкла. Но ненадолго.

– Я не спросила про здоровье Людмилы Станиславовны…

– Оно пока все при ней, – вздохнула Наташка. – Ей полегчало.

– Не хотите разговаривать – не надо. Лучше бы к ребятам села. Вы сегодня какие-то замороженные.

Лешка, терпеливо тащившийся сзади, очевидно потерял всякое терпение. «Ставрида» резко рванула вперед и понеслась следом за другими машинами, моментально скрывшись из вида. Наташка, очередной раз сообщив, что сына ей подменили в роддоме, тоже прибавила скорость. Попутные машины испуганно уступали дорогу.

– Правильно! – одобрила Наташка. – Всем прижаться к обочине! Баба за рулем!

Домой наша «Шкода» прибыла первой: Лешика на Варшавке остановили и оштрафовали за превышение скорости.