Праздник покойной души

– Надо изменить внешность. Вдруг столкнемся с кем-нибудь из знакомых? Представляешь, мы их узнаем, а они нас нет! – возрадовалась подруга. Но лично я была уверена, что наши знакомые проводят досуг иным образом. Наталья довольно улыбалась, строя планы легкого шантажа недолюбливаемых знакомых лиц женского пола, которых по непонятным причинам мысленно уже рассадила на лучшие места в злачном заведении. Я невольно ей помешала, пригласив на чай. Подруга мгновенно вернулась в суровую реальность, нахмурилась и спросила:

– А какая же, не побоюсь этого слова, бяка звонила нам и пугала?

– Убийца, – спокойно пояснила я. – Наверное, рассчитывал, что вина, за содеянное им, падет на Влада. И не иначе как с нашей помощью. А мы не торопимся его закладывать. Вот он и сорвался. Только одного не пойму, каким образом мы оказались в поле его пристального внимания с самого первого момента?

– Слушай, а ты не пробовала рассуждать на тему, зачем ему все это надо?

– Пробовала… – уныло ответила я. – Но этого даже сама Милочка не знает. А может, и знает, только не отдает себе в этом отчета. Надеюсь, кое-что выяснить завтра у Маринки. Скорее всего, разгадка таится в самом доме.

– Зарытый клад? Милкины предки – дворяне постарались, закопали как раз там, где сейчас ведется стройка. Замечательно! Обнаружить тайник, закопать его снова, соорудить над ним строение, а потом тайком лазить и любоваться на сокровища при свете карманного фонарика. Знаешь, есть такие ручные жужжалки… Нет. Нормальный искатель клада так не сделает. Вот я бы, например…

– Давай это обсудим за чаем. У меня тапки примерзли.

Возвращение на нашу кухню вызвало удивление: удивлялся Борис, пришедший позвать жену к телефону – три раза звонила какая-то настырная баба, удивлялась Аленка. Борис удивлялся тому, что его жена вроде как дома вместе с Ириной Александровной, Алена – тому, что нас там нет. И уже вместе они удивлялись нашему вечернему прикиду – зимней верхней одежде и тапкам на босу ногу. Не удивлялся только Славка. Он все еще вел задушевный разговор с Зайчиком.

– Ну и что вас так поразило, родные? – ласково проворковала Наташка.

– Вы Листратову звонили? – Аленка буравила меня подозрительным взглядом.

– А як же! – не меняя тона, ответила подруга. – Вам всем горячий привет и наилучшие пожелания. Боря, ты, кстати, хоть иногда обращал бы внимание, кто открывает входную дверь. Вынесут тебя вместе с компьютерным столом и компьютером, и не заметишь. Все в работе, в работе, аки пчела…

– Мам, а зачем Наталья Николаевна ходила домой в твоей шубе? Да и на тебе теплая куртка… Борис Иванович, у вас в квартире ледниковый период?

– Ленусик, не говори глупостей, – ответила за Бориса Наташка. – Просто мы потом решили прогуляться… к мусоропроводу. А там соседка с нижнего этажа подошла. Словом, пришлось одеться потеплее. Боря, а кто звонил, не уточнял?

– Какая-то Лиза. Она с вокзала звонила. – Борис взглянул на часы. – Сейчас она уже в поезде.

– И что сказала? – Этот вопрос мы задали вместе.

– Сказала: «Значит, не судьба».

У меня сразу свело челюсти, а Наталья кинулась к телефону на кухне, как ледокол, расшвыряв нас в стороны… Зря торопилась. Даже нам было слышно, как Зайчик вполне человеческим голоском перечислял Вячеславу преимущества вегетарианства.

– Этому союзу суждена судьба СССР, – мрачно предрекла подруга, шваркнула трубку на место и собралась всплакнуть. Но вовремя узрела мой мобильник, спокойно отдыхающий на зарядке.

Номер сиделки она набрала по памяти, с красным от волнения и невыплаканных слез лицом. Впрочем, они у нее пролились на пару секунд позже, когда потревоженный мобильник вернулся на место.

– Натуля! Ты можешь внятно объяснить, что происходит?

Борис зря приставал к жене. Ей было не до него – она глотала злые слезы и посылала проклятия в разные направления.

– Ну уехал человек, не попрощавшись с тобою лично, что здесь страшного?

Не дождавшись ответа, Борис оскорбился и, заявив, что его завтрашний отъезд, судя по всему, будет событием гораздо меньшей значимости, ушел с гордо поднятой головой, в результате чего и отдавил хвост любопытному Шустрику. Душераздирающий вопль кота был последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.

– Не могу больше! – устало сказала я и отправилась в спальню, где улеглась на кровать, так и не сняв теплую куртку. Заснула сразу же.

Проснулась среди ночи от сознания того, что рядом кто-то есть. А еще было страшно неудобно и жарко. Почему-то показалось, что сплю в туристической палатке, запакованная в спальный мешок. Но глаза уже уловили знакомые очертания знакомой мебели спальни. Полнолуние плюс городское освещение не давали ночной темноте разгуляться. Кое-как вытянув руку из рукава куртки и плохо соображая, включила ночник.

– Что? Что такое? Папик приехал? – еще хуже соображая, спросила дочь, оторвав голову от подушки.

– Нет, просто меня от жары разморило. Спи. Сейчас выключу свет. Ты случайно не знаешь, кто и зачем меня одел в куртку?