Праздник покойной души

– А если бы я сказала, что у меня еще и броневик? На сомнительные дела я езжу только на «Таврии» – БМП! Боевая машина придурочных… Но лучше заменить последнее слово на «подруг». Где ее только не носило!

Наташка, открыв багажник «Ставриды», скромно перегородившей въезд во двор, аккуратно укладывала пакеты и сумки.

– Хватит глазеть по сторонам, втискивайтесь! Ир, вы с Ленусиком – назад. Милка с непривычки мне переднее кресло снесет…

Ехали недолго. Вопреки обыкновению, движение по Москве было свободно, машин мало и подруге за рулем явно не хватало «романтизьма». Тема соответствия водителей установленному ею стандарту заглохла в зародыше. Вяло обругав какого-то залетного новгородца на «Форде» только за то, что он вообще прикатил в Первопрестольную, она смирилась с судьбой и полностью переключилась на цены в магазине Милочки.

– Контингент моих клиентов не покупает дешевые вещи. Любая тряпка приобретает вид эксклюзива, если цена на нее заоблачная, – отбивалась от Наташкиных нападок директорша престижного магазинчика. – Кстати говоря, мои товары расписаны вручную.

– «Тиккурилой»?

Подруга светилась от собственной находчивости.

– Да ну тебя! – легко отмахнулась Милочка и умолкла. Подозреваю, не хотела ссориться с благодетельницей.

Следовало как-то поддерживать разговор, но ничего путного, кроме погодной темы, в голову не приходило.

– Что-то погода портится… – опередила меня Алена.

– Да вам-то чего переживать? – сочла своим долгом вмешаться Наташка. – Не за рулем же. Снегом не заносит, а…

Последнюю фразу она зря сказала. Хорошо, что не до конца. Возможно, было бы еще хуже. Стекло дверцы со стороны Милочки возмущенно ухнуло вниз и легкомысленным треугольником торчало ровно посередине оконного пространства. Под общий визг вихревой снежный поток радостно устремился в салон. «Ставрида» растерянно завиляла, мы с Аленкой дружно схватились за шапку, лежавшую на сиденье, надеясь вместе прикрыться от снежной пыли. Шапка была не моя. Не помню, куда сунула свой головной убор.

– Подними стекло, блин! – прикрикнула Наташка. Визг сразу оборвался. – И хватит орать! – все же добавила она, съехав на обочину и остановив машину.

– Не поднимается! Ручка свободно крутится, – виновато оправдывалась Милочка. – Может, заложим окно сумкой? А я ее держать буду. Теперь уже недалеко.

Наташка с чувством вздохнула, подняла воротник куртки, не забыв взглянуть на себя в зеркало и, кряхтя, вылезла из машины. Вдвоем с Милочкой они кое-как подтянули вверх злополучное стекло. Теперь снег заносил только Наташку. Никто не знал, что делать дальше.

– Надо его как-то закрепить, – отличилась я сообразительностью.

– Так уже и закрепили. Натальей Николаевной, – порадовалась дочь. Теперь следует вылезти, впрячься в «Ставриду» и вперед! С ветерком…

– Мне бы какую-нибудь щепочку… – жалобно проговорила Милочка.

– Щепки летают только там, где лес рубят, – вздохнула я, а здесь – чисто поле. Да и топор мы не прихватили. Хоть бы какой-нибудь доброжелатель остановился…

Доброжелателей не нашлось, зато нашлось верное решение. Подозреваю, что именно его нам и пыталась навязать приклеившаяся с той стороны к стеклу Наташка. Аленка выбралась на переднее сиденье, слазила в «бардачок» и вытащила оттуда отвертку. С небольшими трудностями, вызванными в основном Наташкиными воплями, именуемыми «добрыми советами», закрепили стекло. Милочка осторожно опустила руки. Следом отлепилась Наташка. Вот только руки забыла опустить. Так и прошлепала на свою законную сторону, держа их на весу прямо перед собой. Тут-то и нарисовался на дороге потенциальный доброжелатель, но проявлять себя в качестве такового сразу не стал, лихо прибавил обороты и мгновенно скрылся с глаз. Его искренняя забота достала нас через полкилометра почти у поста патрульно-постовой службы. Нас встречали. Машина ОБДДешников мгновенно перегородила дорогу. Резко затормозив, Наташка заорала, одним духом выдав приказание держаться всем, держать стекло, отвертку и до полной остановки машины еще успела от души обругать встречающих. Впрочем, они на это не обратили никакого внимания…

Проверка длилась сравнительно долго. Наташка никак не хотела сознаваться в том, что ее, с поднятыми вверх руками и угрозами для жизни, силком усадили за руль собственной машины. Поверили только после проверки документов, досмотра машины и вещей, согласившись, что одноразовой посудой и съестными припасами в виде салатов и полуфабрикатов угрожать трудно.

К дому Милочки в деревне Панкратово мы приехали в половине пятого. Было темно. Свет горел только в нескольких домах, стоявших в отдалении. Возможно поэтому, приют Людмилы Станиславовны показался особенно мрачным и зловещим. На замок Дракулы он, конечно, не тянул, но все равно имел вид зловещий. Несколько минут мы сидели в машине, не решаясь вылезти. Следовало открыть ворота. Хотелось думать, что это сделает сама хозяйка. Но она не торопилась.

– В конце концов когда-то все равно надо вылезать, – обратилась я к своим спутникам, в душе надеясь, что они не вылезут, и мы вернемся в Москву. Алена прижалась ко мне.