Праздник покойной души

Два дня и две ночи я без всяких усилий со своей стороны вызывала чувство сострадания родных и близких друзей. На третий кое-какие усилия пришлось приложить. Температура уверенно поползла вниз, не в силах противостоять активным действиям современной медицины и фармакологии. Обнаглевший шеф, приводя многочисленные примеры героизма из собственной практики, по телефону пытался доказать, что только за рабочим столом можно окончательно победить болезнь. Я покорно согласилась и тут же пожаловалась на Макса мужу и Наташке. Тоже по телефону. Через час Макс перезвонил и велел мне на этой неделе ни в коем случае не появляться на работе. По подпольным сведениям в Москве началась эпидемия куриного гриппа. Похоже, все его признаки у меня налицо. Наталья сообщила, что по ночам я тревожно кудахтаю во сне.

В четверг Димону надлежало дежурить в больнице, в пятницу прилетал из командировки Борис. Возможность безнаказанно посетить злачное место, принадлежавшее Людмиле Станиславовне, тормозилась из-за моей болезни.

Я решительно сорвалась с постели в намерении бороться с остаточными проявлениями простуды, но поняла, что ноги держат меня не очень хорошо. Они дрожали. А в теле ощущалась сильная слабость, заставившая плюхнуться на кровать. Через полчаса ощущения не изменились. Хотя нет. К ним добавилось новое – в горле как будто поработали чистящим порошком «Комет». После горячего кофе оно исчезло, но только затем, чтобы через короткое время напомнить о себе с новой силой. В принципе боль можно заглушить, были бы силы. Перед походом в стриптиз-бар выпью анальгинчика, зажую его стрепсилсом, запью эффералганом-упсой, или что-там еще рекламируют, – и порядок! Кроме того, у меня в запасе еще более суток. Оклемаюсь… Вот только как избежать объяснений с дочерью по поводу вечерних побегушек, намеченных на четверг?

Но судьба сама распорядилась событиями. Утром позвонил Вячеслав и сообщил, что у бабушки высокое давление. Димка, радуясь тому, что мы додумались произвести обмен бабулиной квартиры на квартиру в нашем доме, мигом улетел к матери. Следом за ним полетела Аленка в своих, но разных сапожках. Вернувшись, с ворчанием переобулась и, наказав мне наслаждаться свободой, отдыхом и полосканием для горла, обещала позвонить и доложить результат тайфуна, именуемого визитом к больной бабушке.

Результат оказался плачевным – гипертонический криз. Через полчаса, благодаря инъекциям, криз перешел в категорию условно-затухающего, и я выразила естественное желание поухаживать за любимой свекровью.

– А заодно и угробить ее своими вирусами, – саркастически заметил муж. Наверняка подслушивал телефонный разговор дочери со мной. Я даже явственно представила, как он возмущенно всплеснул руками. Впрочем, это не его жест. Скорее всего, он просто издевательски хмыкнул.

– Передай отцу, что могу и покинуть дом, если он такого мнения о моих вирусах, – прохрипела я, с удовольствием слушая, как Димка обещает достать меня даже из-под земли. Не для того он лелеял меня столько лет, чтобы я сбежала вместе с нажитым имуществом. Хотя бы и в виде вирусов. В этот момент я и представить не могла, что очень скоро муж с честью выполнит свое обещание.

На семейном совете было решено, что Алена после занятий забежит домой, чтобы убедиться в прогрессирующем процессе моего выздоровления, а ночевать отправится к бабушке. Ущемленный в свободе Славка волен уматывать ко мне, либо ночевать у бабушки на кухне, где к его услугам раскладушка. Главный распорядитель, Дмитрий Николаевич – сын, муж и отец в одном лице будет осуществлять неусыпный контроль за всем, и за всеми.

– Не надо неусыпного, – попросила бабуля. – Ради бога, не трезвонь, пожалуйста, ночью…

Я по телефону добавила, что тоже выключу все средства связи, после того как закончится передача «Спокойной ночи, малыши».

Аленка прибежала в начале пятого, убедилась, что я телом и душой прикипела к дивану и телевизору, переоделась и улетела. В половине пятого ворвалась Наташка, убедилась, что я роюсь в шкафу в поисках подходящего наряда для выхода в это безобразие, именуемое стриптиз-баром, посетовала на мой хриплый баритон и тоже улетела, напоследок посоветовав мне немного вздремнуть.

К месту назначения с птичьим названием «Фламинго» надлежало прибыть к одиннадцати часам.

Около десяти мы были уже готовы: Наташка – в вечернем платье, лохматом парике и боевой раскраске независимой и богатой бездельницы, и я – в образе сельской учительницы начала прошлого века, случайно затесавшейся на панель. Минут через десять с помощью подруги мне уже стало казаться, что моя сельская учительница не могла затесаться на панель волею случая. Она была рождена для нее!

Отразившийся в моих глазах ужас при взгляде на себя в зеркало несколько поколебал уверенность Наташки в том, что «и так сойдет». Прогулявшись по моему шкафу, она вытащила давно забытое мной длинное платье с открытой спиной, именуемое Димкой «нахальным», и заставила меня в него влезть. Сделала я это с трудом и потребовала сверху «меха».