Праздник синего ангела

- Пришло время. Синий ангел уже в пути. Смерть. Много смерти.

Потом повернулся к медсестре лицом: оно было очень бледным, только шрам ярко полыхал - казалось, что это свежая, только что нанесенная рана. Позже Анна Ильинична рассказывала, что у него "был такой вид, будто вот-вот на меня кинется, чтоб задушить. Никогда еще таким его не видела. Хотела уж кричать санитаров. Да он вдруг весь как-то поник и сам улегся на кровать. А я свет потушила и вышла от греха-то подальше. За дверью даже перекрестилась - так он меня напугал".

С того дня она старалась близко к нему не подходить, но санитара с собой по-прежнему не брала, когда шла в 215 палату. При санитарах Найденов не произносил ни слова, а женское любопытство Анны Ильиничны оказывалось сильнее страха. Она интуитивно чувствовала в его словах какой-то подтекст, какой-то страшный смысл, который касался не только больного или даже ее саму, но и всех остальных.

Больной не всегда оправдывал ее ожидания, иногда просто не замечал ее. Но сейчас, сидя перед открытым окном, которое она собиралась уже закрывать, он произнес:

- Много в городе мертвецов...

То ли вопрос, то ли утверждение, эта фраза привела Анну Ильиничну в замешательство. Персоналу было категорически запрещено говорить с больными о бушевавшей в городе эпидемии. Она успокоила себя тем, что это случайное совпадение, ведь Найденов находился фактически в изоляции - даже от посетителей и новых пациентов он не мог узнать о событиях последних месяцев.

- Бог с вами, Иван Иванович, что это вы о мертвецах. Нет в городе никаких мертвецов. Давайте-ка мы лучше с вами баиньки пойдем, чтобы нам приснились хорошие, радостные сны. И не будет таких мрачных мыслей. Вот так, вот и прекрасно. Доброй ночи.

* * *

Петрович был в конторе. Исправный чиновник, все тридцать лет службы появлявшийся на рабочем месте в 08.55 и уходивший в 18.05, он не привык отлынивать от дел, даже если этих самых дел было ровно столько, сколько кот наплакал. Он откровенно скучал и мрачнел без свежих покойников и часами перебирал старые бумажки в своем архивном шкафу, а когда начинал без перерыва чихать от вековой пыли, шел прочищать дыхательные пути к могилам. Бродя по кладбищенской окраине, он то и дело нетерпеливо посматривал в сторону конторы, боясь пропустить клиентов.

На сей раз Ковригин застал его за невиданным занятием: Петрович спал, уронив голову на сложенные на столе руки. Павел потрепал его за плечо и нагнулся к уху:

- Петрович, вставай. Страшный Суд начинается!

- А? Что? Какой суд? Что случилось, ревизоры пришли? - но увидев смеющегося Ковригина, Петрович возмутился: - Дурацкие шутки. Дошутитесь вы у меня, Павел Василич, вот доложу начальству...

- О чем это вы, Тарас Петрович, доложите? О том, что в рабочее время на рабочем месте манкируете служебными обязанностями? Фи, ну как не стыдно! Старому, верному партийцу!

- Я не намерен объяснять свои действия своим же подчиненным, Петрович всерьез обиделся, но и смущен был не меньше. Заснуть на работе! Такого с ним никогда еще не случалось и, желая оправдаться в глазах Ковригина, он все же снизошел до объяснений: - Собаки.

- Кто собаки?

- Да не кто, а что. Выли всю ночь, глаз не сомкнул. Как завелись часа в два, так до утра не глохли. Только затихнут, одна какая-нибудь дура сызнова завоет, за ней и все остальные в округе, чума их забери, чтоб им пусто было, шавкам этим. И чего развылись! Неладно в городе, Паша, ох, как неладно. Люди мрут, собаки воют, а кладбища простаивают, - он перешел на шепот. - Как ты думаешь, может это и есть конец света?

- Ну что вы, Тарас Петрович, это еще не конец. Не настоящий конец, а так - генеральная репетиция, - Ковригин говорил очень серьезно, но в глазах у него танцевали задорные смешинки.

- Клоуном бы тебе быть, а не гробовщиком, Павел.

- Петрович, это всего лишь две ипостаси одной сущности.

- Это какой же?

- Экзистенциального трагикомизма.

- Ладно, грамотей, - Петрович вздохнул. - С чем пожаловал?

- В гости звать. Сегодня у меня званый вечер. Посидим, поговорим. Приходи, Петрович. Как раз в шесть собираемся.

- Званый вечер, значит. С выпивкой и девочками, значит? - Петрович покосился на Ковригина.

- Помилосердствуй, Петрович. Какие там девочки при таких масштабах моей конуры? А выпивка будет, Гаврилин обещал.

- Нет уж, Павел Василич. Вы меня в свои ночные дебоши не втравливайте. Меня дома законная супруга дожидается. Как раз сегодня велела не задерживаться, дел дома много. Так что, извини, Паша.

- Да чего уж там. У законной супруги все под контролем. Суровая она, Дарья твоя.

- Да уж, спуску не даст.

* * *

Художник явился ровно в 17.30 - на полчаса раньше намеченного срока. Объяснил такую неприличную поспешность "томлением души" и слабой надеждой на то, что Лева поторопится с "гвоздем программы". Гаврилиным был обещан французский коньяк, русская водка и шотландское виски. На размен испанское красное вино. "Мало не покажется" - с ласковой угрозой произнес он в сторону Верейского. На что тот отреагировал с присущей ему скромностью: "Если покажется, я потребую возмещения морального ущерба".