Праздник теней

Этого заявления я и ожидала. Конечно. Чего обижаться. Пропавший мальчик вообще ко мне отношения не имеет. Я постаралась скрыть истинные чувства. Буду терпеливой, может быть, получится ее уговорить.

— Вам опять звонили?

Она кивнула. В ее жесте была покорность. Как будто она приняла неизбежность жертвы и отказывалась сопротивляться.

— Они откуда-то узнали, Таня. И пригрозили мне опять.

По выражению ее лица я поняла, что бесполезно пытаться сейчас убедить ее в моей правоте. Она не хотела больше верить в меня. Ее испугали. Теперь все мои старания расшевелить ее будут натыкаться на каменную преграду.

Что я могла с этим поделать? У меня от отчаяния перехватило горло. Но нужно взять себя в руки. Никогда и никому не следует показывать собственную слабость. Это я поняла давно. В самом начале своей работы. Поэтому я сделала вид, что мне все равно.

— Хорошо, — пожала я плечами, — только ответьте мне на один-единственный вопрос. Они что-нибудь от вас потребовали?

Софья Владиславовна вздрогнула. Наверное, я попала в самую точку. Она неуверенно посмотрела вдаль. Ее лицо сделалось непроницаемым. Она покачала головой, но, мне показалось, сделала это исключительно из желания отвязаться от такой назойливой особы, как я:

— Нет. Только сказали, что за ваш интерес к чужим делам поплатится Марик. А меня обозвали старой лгуньей, у которой вовеки не было племянницы. Сказали, что незачем держать их за идиотов.

Милые мальчики. Ладно. Я больше не буду считать вас идиотами. Давайте-ка вы побудете просто тварями.

— Танечка, я вынуждена выполнять их требования.

Она смотрела на меня так, что я поняла: ее очень напугали. Уговаривать ее пойти против них бессмысленно. Я что-нибудь придумаю.

Мимо нас прошел давешний сатанист. Он окинул меня пристальным и, как мне показалось, недружелюбным взглядом. Ну и ладно. Я тоже от тебя не в восторге, мысленно ответила я на отрицательный заряд энергии, полученный от него.

— Здравствуйте, Виталий Викторович, — ответила на его приветствие Софья.

— Что он за человек? — спросила я, когда силуэт сатаниста скрылся за поворотом.

— Шахмин? Как вам сказать… Странный, — пожала плечами Софья, — немного неприятный, но нельзя же судить человека за его внешность и некоторые заблуждения?

Наверное, вы правы, Софья Владиславовна. Никого не стоит судить. Вас нельзя тогда будет судить за то, что однажды вы струсили. И Виталия Викторовича не станем судить за то, что он изобрел странный вид борьбы, от которого мороз продирает по коже. Никого судить мы не станем. Люди очень хорошие. Особенно те, наверное, которые по пока непонятным и загадочным причинам похитили вашего ребенка.

Ну что ж. Больше она мне ничего не сказала. Придется думать, как быть дальше. Ничего. Не в первый раз со мной случались подобные заминки. Я попрощалась и пошла домой. Надо было позвонить Андрюшке. Вместе мы что-нибудь придумаем.

* * *

Я чувствовала себя так, будто меня со всего размаху бросили на лед — качусь не знаю куда, в голове гудит, и обида на все человечество глаза застилает…

Положение, в которое я попала, в данный момент я считала практически безвыходным. Но я знала — это пройдет. Сейчас мы с Мариком одиноки. Стоп. Нас двое. И я никогда его не предам. Я обязательно что-нибудь придумаю…

Хотя от этого бреда у меня кружилась голова. Я остановилась. Передо мной висела огромная реклама. Там один мужик угощал другого сигаретами и было написано: «ДАЛЛАС — ЭТО НАВСЕГДА». Отчего-то эти улыбающиеся дебильные добры молодцы меня слегка развеселили. Я даже улыбнулась в ответ на их супер-чиз.

В самом деле, безвыходных положений нет. Даллас вот опять же навсегда. Это радует. Я огляделась. Вокруг меня была загадочная Мамонтовская. Недалеко виднелся угол городского драматического театра. Там вот-вот начнется дневной спектакль, поэтому мимо меня шли мамаши и бабушки, ведущие детишек повышать культурный уровень. Дети шли в надежде, что там их ожидает праздник с буфетом и сладкими шоколадками, которыми так приятно шуршать во время спектакля…

В это время я увидела Шахмина. Он стоял напротив меня, подпирая спиной стенку дома, и переводил свой прищуренный хитрый взгляд с меня на детей. Я почувствовала прилив злости. Мне захотелось подойти, посмотреть в его мерзкие глазенки и спросить, что ему нужно, черт бы его побрал.

Он понял мои намерения. Усмехнулся, отодвинулся от стены и медленно пошел от меня, умудряясь даже спиной дать почувствовать, сколь глубоко он презирает некую Татьяну Иванову.

Кстати, чего это, собственно, он так заинтересовался моей особой?

* * *

Я металась по комнате как разъяренная львица в клетке. Ах, какие мерзавцы! Надо же было так меня разозлить! И они думают, что я так быстро сдамся?! Да, сейчас… Вот только шнурки поглажу…

Ни в чем не повинные кости я швыряла с остервенением проигрывающего игрока. Только я все равно не проиграю. Я выиграю. Это временная заминка. Кстати, похитители все-таки прокололись. Откуда они могли знать, что я не племянница? Откуда вообще они смогли узнать обо мне, черт бы их побрал? Значит, они или следили, или… С ними были откровенны?

33+19+5.