Праздник заклятий. Размышления о мезоамериканской цивилизации

Но на самом деле казонци служит все население, от последнего крестьянина до великого воина, входящего в орден Доблестных Мужей. Как и звание Верховного повелителя, все остальные должности и звания переходят от отца к сыну, и казонци собственной персоной в окружении старейшин выбирает среди детей покойного того, кто унаследует отцу — знатному мужу либо жрецу. Врачи, ремесленники, художники, оружейники становятся теми, кто они есть, только по воле казонци. И зависит их благополучие только от него. Силу этой иерархии составляет ее освященность, объединяющая народ с земным носителем божественной власти. Ни одна нация не была, как представляется, столь прочно связана решимостью исполнять свое предназначение, признавая собственную подчиненность сверхъестественному порядку вещей. В первом ряду синклита, всегда окружавшего властелина, был верховный жрец, петамути (от «петамони», что на языке тарасков значит «говорить» [18]) — одновременно главный распорядитель культовых церемоний и историк, призванный рассказывать народу об истоках пурепеча. Ему сопутствовала целая армия служителей культа, называемых «куритиеча» (коих «Описание Мичоакана» называет «папас»), имевших сан предсказателей и принимавших участие в церемониях; на спине они носили бутыль из сушеной тыквы и говорили, что это они носят на спине весь народ.

Смерть верховного правителя — ужасающее бедствие для всей страны, так как в этом случае люди оказываются оторванными от неба, лишенными прямой связи с богами. Их священные костры больше не горят, запах дыма и благовоний перестает доносить до богов моления людей. Жилище казонци «стоит, темное и покинутое, словно сокрытое облаками». Умерший правитель увлекает за собой на тот свет семерых своих жен, чтобы они и там могли надзирать за его добром, кормить и поить его, а также и «всех тех, кто мог бы ему услужить в ином мире»: [19]ювелиров, изготовителей луков, стрел и пернатых уборов, плотников и охотников, моряка, подметальщика, которому предстоит убирать мусор с дороги перед ним, кравчего, танцовщиков и музыкантов, рассказчика, чтобы развеивать его скуку, и даже некоторых врачей, «которые могли бы за ним ухаживать и его лечить». А привязанность окружающих к владыке была так велика, говорится в «Описании», «что еще многие другие хотели уйти вместе с ним, и приходилось мешать им сделать это».

Наследник магической власти, дарованной предку во сне Курикавери и Шаратангой, казонци действительно становился королем по небесному изволению. Он не может царствовать в несогласии с богами неба, земли и ада, и никто не вправе лишить его власти, даже если он станет жертвой безумия или заблуждения. Казонци — это и первый воин на службе у своего бога, тот, кто дает дрова его храмам и жертвенную кровь — алтарям. Во время своего восхождения на трон он призван укрепить связь со всемогущими богами, а ее дает священная война. Он призывает к себе младших владетелей, близких ему по крови, то есть из рода уакусеча, и посылает их к границам страны, чтобы они сразились с врагом, а сам расстается с основными силами армии, чтобы пойти на приступ, бросив вызов чичимекам земли Квинао (скорее всего недалеко от современного города Ла-Барка на Рио-Лерма, на западе империи), возрождая память о воинском прошлом своих кочевых предков.

Таким образом, каждый человек, начиная с простого воина и вплоть до верховного владыки, посвящает себя богам, принимая участие в ритуализированной войне. Именно подобное освященное свыше напряжение дает силу империи, ибо цель таких побед — не расширение пределов империи, но только служение богам. Разделяя с ними власть, пурепеча достигали небесных высот и сверхъестественной силы.

Для ацтеков Мехико-Теночтитлана колониальная экспансия — вынужденная мера, поскольку повелитель не способен удерживать в узде столько различных народов иначе, нежели страхом. В ненавидимой ацтекской столице царят изобилие и роскошь, оборотной стороной которых оказывается обнищание завоеванных провинций. Напротив, правление пурепеча представляется не какой-то чуждой, извне исходящей силой, но властью, действующей изнутри, из самого сердца государства, причем властью, подчиненной почти пуританской религиозности. Она оставила после себя довольно мало памятников, а во дворцах владыки и в жилищах верховных жрецов испанские конкистадоры, чьи аппетиты разожгла теночтитланская роскошь, доставшаяся им ранее при разграблении мексиканской столицы, обнаружили очень мало золота и драгоценностей. Когда казонци решил отправиться ко двору Эрнана Кортеса, он пришел туда босиком и в повседневных одеждах, не столько желая обмануть чужаков, сколько в знак покорности чужим богам и в память о первых царях-дровосеках, приходивших во вражеские города просить милостыню себе на пропитание. Ведь боги — единственные подлинные хозяева земли и ее богатств. И данную людям власть они вольны отнять в любой момент.

Падение богов