Праздники бабушки Поли

Когда девочка пошла умываться, то обнаружила, что вода в рукомойнике, висящем на заборе (только у прабабушки был такой) гораздо холоднее, чем обычно. И чай едва начал согреваться на плите, и оладьи прабабушка еще не испекла. «Ну и чего хорошего?» – подумала Варя. Весь двор, обычно в ярких солнечных пятнах, был покрыт тенью. Варюша закинула голову, чтобы понять, скоро ли из-за соседнего дома покажется солнышко, и увидела на коньке крыши силуэт птицы. Похожая на маленького голубя, птица пропела радостную незамысловатую песенку, потом повторила еще и еще. Прабабушка объяснила, что это горлинка. «Вот уже кое-что, чего не бывает днем», – подумала Варя, но тут горлинка вспорхнула и улетела.

Ничего не оставалось, как пройтись по двору. Но здесь было мало хорошего – даже цветы еще не проснулись: крепко сжали ночью свои лепестки и теперь только слегка приоткрыли их. А некоторые цветы на ночь не закрывались. В ожидании утреннего чая Варя стала считать, каких цветов больше – тех, что закрываются, или тех, что остаются открытыми на ночь? Львиный зев и золотые шары – не закрываются, петуньи – спят, как люди, а душистый табак – тот, наоборот, просыпается в сумерках, а утром смыкает свой венчик. Потом Варя вспомнила, что в саду тоже есть цветы и решила посмотреть – какие из них закрываются на ночь? Она пробежала через передний двор, миновала задний, открыла калитку и… оказалась в совсем незнакомом месте.

Прямо перед ней в нежном утреннем воздухе возвышались, слегка подрагивая от порывов ветерка и Вариных шагов, сказочные башни, замки, арки: каждый куст, каждый сучок, каждая грядка были обвиты тонкими нитями, унизанными мелким жемчугом. В лучах восходящего солнца все это мерцало, светилось, переливалось. Варюша не сразу поняла, что жемчужные нити – это паутинки, усеянные капельками росы. Они, оказывается, пронизывали пространство во всех направлениях: тянулись от куста к кусту, многократно пересекали садовые дорожки, опутывали кисти смородины и ветки вишни. Только днем они не были видны, а утром, осыпанные росой, стали похожи на жемчужные ниточки. И весь сад превратился в сказочный город, в котором могли бы жить только эльфы и феи, но никак не люди. Там были мерцающие долины и серебристые холмы, сверкающие лесенки и сумеречные туннели, туманные переходы и водопады искорок.

По мере того как солнышко поднималось, туманных и мерцающих мест становилось все меньше, а сверкающих и радужных – все больше. Сказочные строения исчезали по частям, растворяясь в солнечной дымке. Словно невидимая рука стирала влажной тряпкой узоры – один за другим, пока они все не пропали. И сад стал таким, как обычно. Но теперь Варюша уже знала, что каждое утро на рассвете он превращается в город эльфов и фей.

В чем радость жизни

– Ну, теперь я поняла, для чего ты так рано встаешь, – заявила прабабушке Варюша, наворачивая за завтраком нежные кружевные блины с парным молоком. – Но вот зачем весь день работать, мне все-таки непонятно. Встала рано, много времени в запасе – можно и поиграть, и искупаться, и почитать наконец. А ты вон надеваешь косынку и собираешься в огород – полоть сорняки?

– Полоть, пока солнышко не поднялось, не стало жечь спину и лицо, – согласилась прабабушка Поля, доставая из амбара мотыгу. – А то сорняки заглушат нашу клубнику. Ты ведь клубничку любишь?

– Я-то люблю, а вот ты ее никогда не ешь! И все полешь да поливаешь. А ты ведь уже старенькая, тебе никакой клубники не нужно.

– Зато мне такая радость, когда ты, внученька, ешь клубничку.

– Не понимаю, – упрямо помотала головой Варюша.

– Такая работа только в радость, – продолжала прабабушка.

– Как это работа – в радость? – удивилась Варюша. – Все только и делают, что на нее жалуются. То спина от нее болит, то глаза, то голова. А у тебя не болит?

– Болит иногда.

– Какая же тут радость?

– А вот ты вставай рядышком со мной – и узнаешь.

Сказано – сделано. Варюша покрылась, как прабабушка, косынкой, надела фартучек, чтобы не пачкать платье, взяла мотыжку – прабабушка нашла ей поменьше, с легкой ручкой. И пошли они на огород полоть клубнику.

Сначала работа и впрямь показалась Варюше нетрудной и приятной: наточенное лезвие легко вонзалось в сухую рыхлую почву, сорняки падали как подкошенные, пахло срезанной травой и росой, немножко – спеющими яблоками. Прабабушка Поля поглядывала на нее ласково, просила не торопиться, чтобы не натереть мозоли. Варюша даже стала песенку напевать. Но вскоре почувствовала, что воздух становится все жарче, солнце припекает все сильнее, а мотыжка как будто заметно прибавила в весе. Варюша не сдавалась. Она крепче стискивала руками нагретое древко и налегала всем телом.

Лезвие мотыжки глубоко вонзалось в землю, и вытаскивать его обратно стало трудно. Наконец Варя совсем запыхалась, во рту у нее пересохло.

– Баба Поля, давай передохнем, – попросила она.