Праздный дневник

* * *

Грех говорить, но не хочется жить,

Нищим ходить и на почте служить.

В юности было легко не иметь

То, что потом начинает звенеть

В бронзе, кармане, курсисткой больной,

Целой страной и цыганской струной.

В зрелые годы мириться легко,

Что не всегда на столе молоко.

Тонкие книжки калеченых строк,

Рыночный, бедный, сиротский итог.

Ну а теперь, когда скрипнула дверь

Первых утрат и великих потерь?

Что же, когда собираться пора?

Снова нора или вон со двора?

Снова с начала, по ложке, шажком?

Снова молчком да тишком, шепотком?

Снова, дурак! И пока не умрешь —

Если ты чашу с водою несешь.

Чашу? В пустыне? Один? По песку?

Чашу! Один! Повезло дураку.

Где-то за тем или этим холмом —

Старая песня – засыпанный дом.

Плачет дитя и кого-то зовет,

Мать и отца занесло у ворот.

Слышишь, дурак, этот крик в тишине,

В снежной лавине, пожаре, войне?

Плачет дитя и кого-то зовет.

Слепы глазницы. И высохший рот.

Только попробуй устать и остыть,

Волчий последыш и волчая сыть.

Погань, заморыш, ублюдок седой!..

Чашу с живою и мертвой водой…

Плачет дитя в небесах над тобой

Раненой цаплей и медной трубой.

Ну же, хороший! Последний – шажком,

Снова молчком, шепотком и ползком…

1 ноября 1985

* * *

Д. Голубкову

Ты прожил день. А мог прожить и год,

А мог прожить… Кому какое дело.
И вот лежишь, свинцом набитый рот
В чумазый пол уткнув оледенело.

Гурман, эстет, молившийся цветку,

Печальным звукам сонного органа,
Финал судьбы доверивший курку
И суд ее – присяжным балагана.

Лежи ужо, оденут на парад,

И ты в цветах предстанешь благороден,
Вперив во тьму остекленелый взгляд,
Неизлечимо миру инороден.

Лежи один, урок мне этот в масть;

Не повторю, хоть жизнь не по карману.
Брезгливо мне на грязный пол упасть,
Свою судьбу доверив балагану.

21 ноября 1985

* * *

Кому дано, с того и спросится,

И, в общем, не о чем жалеть,
Кромсает путь чересполосица,
И жизнь немытая проносится
В полунавоз и полумедь.

С утра евангелье кропается,

В обед – детант со стукачом,
И это жизнью называется,
И это вовремя карается —
Рублем и сладким калачом.

Под вечер музыка забойная,

Кино по видео к утру,
Ах, жизнь, слюнявая и знойная,
Ты служишь мне, корова дойная,
Пока я вовсе не умру.

Ну что с того, что годы вынуты,

Что прочерк в зрелости графе,
Что судьбы по свету раскинуты,
Что мы испачканы и вымыты,
Что я – на «рэ», а ты – на «фэ»,

Что чешут мысли бесполезные

Маршрутом с головы до пят.
И дети Авеля железные,
Напялив ситцы затрапезные,
В конторе Каина корпят.

22 ноября 1985