Пражская весна

– Да. да, дорогая! – согласилась я с Викторией Петровной. Я еще с утра предложила Виктории Петровне посмотреть с гостями комедию в «Джазе только девушки», она конечно шла два часа, но я думаю, что в одиннадцать часов разойтись было приемлемо.

Игра в домино была самой любимой игрой советских граждан. Правила были достаточно просты. Итак, на четырех человек раздают 5 пластинок – костяшек. Оставшиеся откладывают в «базар», откуда в ходе игры добирают костяшки. Начинает игру тот игрок, которому попался «дубль шесть», либо другой дубль по ниспадающей, если шестерка осталась в «базаре». Если при раздаче не попался ни один дубль то в «базар» за ним не идут, а начинают с той косточки, у которой сумма очков наибольшая, например «шесть-пять». Остальные игроки по очереди должны подложить кости с подходящимизначениями «шесть-один», «шесть-два». Если ни у кого из игроков нет подходящей костяшки, то ему необходимо брать из «базара» по одной косточке, пока не появится нужная.

В варианте «козла» последняя костяшка остается в «базаре», ее никогда не забирают. Новый тур начинает тот игрок, который вышел победителем в этом, или тот который сделал «рыбу». Очки начинают записывать только в том случае, когда набираются за раз двадцать пять и более. Когда после «рыбы» осталось одинаковое количество очков у нескольких игроков, то эти очки или «яйца», добавят тому, кто проиграет в следующем туре. Проигрывает тот, кто набрал сто двадцать пять очков и больше, то он «козел».

Мы уже час азартно стучали костяшками, когда я попросила сделать перерыв на чай и достала рацию. Я попросила подойти одного из дежурных. Он привез мой сюрприз.

На подставке стоял сделанный из ватмана и картонной коробки дизайнерский экземпляр персонального компьютера.

Семичастный смотрел на мои манипуляции с интересом. С его точки зрения странные коробки – одна похожая на чемодан, другая с наклеенным экраном стояли по подставке.

– Что это? Сюрприз от вашей внучки, Леонид Ильич? – Спросил заинтересованно Косыгин.

– Вот ты, Алексей Николаевич, не хочешь давать деньги на автоматизацию технологических процессов, поэтому я решил создать миниэвм. Конечно, это дизайнерский прототип, но я верю, что еще немного в будущее, и такая миниэвм будет стоять на рабочих столахнашего КГБ, милиции, паспортных столов, банках и у наших секретарей.

– И что твоя миниэвм сейчас работает? – удивился Подгорный.

– Сейчас это картон, – назидательно сказала я. Но я расскажу вам, из чего состоит моя миниэвм. Коробка, похожая на чемодан-это так называемый системный блок – в него входят жесткий диск с памятью, полупроводниковые платы оперативной памяти, система охлаждения – вентилятор и по мелочи. Монитор представлен экраном с жидко-кристаллическим напылением, или экраном с электронно-лучевой трубкой на люминесцентных кристаллах. Ввод данных на жесткий диск осуществляется на клавиатуре – я показала н нарисованную клавиатуру. Вся система связана кабелями. Также еще будет внешнее запоминающее устройство – это диск с магнитной лентой. Все это поддерживается специальным программным обеспечением.

– Это интересно! – Подгорный серьезно заинтересовался оборудованием. – Леонид Ильич, так в каком НИИ это чудо стоит? Я не против того, чтобы такая игрушка была у моего секретаря.

– Дорогой мой Николай Викторович, – я с сожалением пожала плечами. – Вот это моя мечта-то, что должны сделать наши научники. Видишь ли, американцы перешли с ламп на полупроводники из кремния. Наши же ученые, как Лысенко, играют во фронду и отрицают технический прогресс.

– Я хочу, чтобы Алексей Николаевич помог и деньгами и нормативными документами в разработке такого чуда. Нашей научной мысли нужно сделать рывок, иначе американцы нас обгонят и в этом.

– Алексей Николаевич! – Подгорный посмотрел в недоумении на Косыгина. – действительно, если американцы перешли на кремниевые полупроводники, то они спустят в унитаз нашу ламповую промышленность. Я, конечно, не технический гений, но если вот эта миниэвм, о которой мечтает Леонид Ильич, в реальности может быть построена американцами, то почему бы нам не потягаться с ними. Да и честно говоря, диссиденты из Академии наук и меня начали раздражать. Мало нам литераторов и того говна, которое из них выливается! – Подгорный разволновался и постучал костяшками по столу.

– Хорошо, я подумаю! – Косыгин поднял руки в примиряющем жесте.

Семичастный же настороженно молчал и следил за беседой. Да, Комитет курировал разработку ЭВМ и Семичастный бывал на объектах, где стояли ламповые шкафы действующих ЭВМ. Конечно, то, что показал Брежнев, было красивей, компактней и не так пугающее страшно.

– Да, задали вы мне задачу! – Проговорил Косыгин. – Леонид Ильич, я подумаю над вашим предложением, но денег у меня нет!

– Хорошо! – сдалась я, – давайте позабиваем еще немного, комедия закончится через полчаса.

Дежурный охранник занес в дом мой картонный прототип ЭВМ двадцать первого века и испарился. Мы продолжали с азартом бить домино.

В одиннадцать вечера комедия закончилась и партийные товарищи разъехались.