Пражская весна

– Товарищ Келдыш, а я не говорил сейчас лично о вас и госизмене! – холодно заметил Семичастный. – Я говорю о том, что согласно нашим аналитикам американцы полетят на Луну в ближайшие два года, и информацию для реализации прорыва они взяли с ваших источников. В связи с этим событием наши аналитики временно прекращают работы по предоставлениювашим производствам соответствующей информаций. Нашим сотрудникам нет смысла гоняться за тем, что вы сами отдали НАСА. Комитет будет продолжать анализировать информацию по странному исчезновению научных материалов. А вот что касается вопросов саботажа при организации работ по Лунной программе СССР, подготовке программы космических исследований на орбите Земли. – Вот за этим мы будем очень внимательно следить и именно тогда будет решаться вопрос о госизмене. – Семичастный мило улыбнулся. Келдыша передернуло, он понял, что сам подставился под личное внимание шефа КГБ.

Я внимательно наблюдала за лицами участников совещания во время речи шефа КГБ-Александров делал морду кирпичом, остальной народ был в мягком негодовании. Младший Хрущев бормотал себе под нос что-то резкое.

– Товарищ Хрущев, если вам так скучно, можете поинтересоваться у вашихродственников по поводу самиздата. А то наверно, скучно писать мемуары по преступлениям сталинизма, если вы с ними ни разу не сталкивались! – я использовала черный юмор и Сергей Хрущев отреагировал на это с испугом. – Вот, вот, товарищ Хрущев, у вас хорошая работа, интересный проект, который принесет пользу стране, занимайтесь делом, а не страдайте по вечерам фигней.

Семичастный подозрительно посмотрел на Хрущева, но ничего не сказал.

– На этом все, товарищи! – я обратилась к присутствующим, прервав тяжелое молчание Семичастного. – Товарищ Козырин подходит к товарищу Семичастному за документами, все остальные свободны.

Глава 21

Самолет с французской делегацией прилетел рано утром. Прогноз погоды обещал, что дождя не будет, но и сорокоградусной жары тоже. Горячего ветра не ожидалось.

Прибыли де Голль с женой и министрами торговли, высшего образования и научных исследований и прочая, а также группа предпринимателей.

Оркестр, красная дорожка, почетный караул, хлеб – соль, обнимашки. Все закончилось и машины отправились с гостями в гостиницу. Мне, конечно, лестно было увидеть легенды мировойполитики, но мягко говоря, я не желала лезть во французскую кухню. Де Голль уже наступил на грабли, когда заигрался с правыми, естественно, они его кинули. Генералу бы поставить на социалистов, если ему так не нравятся коммунисты, но и тут он вроде с Франсуа Миттераном в контрах. Ладно, выясним по ходу дела. Хотя, де Голль совершил хороший поступок, когда потребовал от Вашингтона вернуть золотой запас Франции.

По протоколу в первой половине дня мы, вернее, наша троица – Подгорный, Косыгин и я, беседовали с де Голлем о планах, а делегация с его женой устраивала бродилки по музейным залам Кремля.

– Добрый день, еще раз! – поздоровались мы с генералом, когда того провели в зал переговоров. Зала была не слишком большая, с камином, а не резной русской печкой, но тоже раритетным. Круглый стол, за которым разместились мы и переводчик. На столе были разложены карты и фотографии городов, в которые предстояло поехать делегации.

Я не вмешивалась, пока Косыгин расписывал де Голлю маршруты, это была его епархия. Косыгин был в курсе советско-французских контактов более глубоко, чем Брежнев или Подгорный.

Мой черед пришел, когда де Голль стал вспоминать Сталина. Подгорный сразу почувствовал себя не в своей тарелке, а я перехватила беседу.

– Мой дорогой генерал! – Обратилась я к де Голлю. – Давайте вспомним, с чего все началось. – Добрый католик Гитлер получил благословение у Папы Римского на завоевание мира. Капитуляция Франции в сороковом году и ваше отличное от Петена мнение, привели вас к Черчилю. Премьер-министр тогда вам не очень поверил, но разрешил остаться в Лондоне. Вы вновь обратились к премьер-министру в сорок первом, предложив свои услуги как военный лидер. Тут уже Черчиль вами полностью располагал, но отправил вас в колонии. Там вы доблестно сражались, но не на полях Франции. Но все равно, вы преодолели все препятствия и вышли победителем.

Де Голль улыбался и кивал головой в знак согласия. Все так, все верно.