Пражская весна

– Во-первых у тебя проблемы с неуравновешенностью, была бы ты дочкой сталевара Васи Пупкина, при твоих выходках Вася Пупкин драл бы тебя как сидорову козу. Во-вторых проблема с именем, нравится тебе или нет, но ты моя дочь. Когда ты пошла поступать в артистки – было две проблемы – один вариант – тебя бы с первого раза зарезали на экзамене, и у тебя бы снесло крышу. Второй вариант – тебя бы приняли, по конъюктурным соображениям, но ты бы сломалась, когда преподаватели стали бы предъявлять к тебе завышенные требования. Ты по характеру бойцовский петух, но на короткие дистанции, ты не можешь монотонно работать. Допустим, тебе повезло и ты бы окончила театральный. Но есть проблема – театр и цирк – это свои мирки, они очень жестокие, там приму могут облить кислотой, а студентке, которая хотела бы блистать, даже по протекции, насыпать стекла в туфли.

– Ты не прав, в цирке ко мне нормально относились.

– Правильно, потому что ты не лезла на сцену, а занималась тем, что артисты не любят, делала костюмы, то есть вспомогательную работу.

– А по поводу стекла в туфли! – Я вздохнула. – КГБ курирует Большой театр, и ты можешь мне поверить, чекисты вынуждены разбирать дерьмо в отношениях персонала и еще следить, чтобы кто-то с большими амбициями не побежал на запад. Я бы не хотел, чтобы моя дочь была заложником этой системы.

– Пойми, если бы ты была дочерью Васи Пупкина, то после неудачи ты бы утерлась и пошла на производство работать. Но ты моя дочь, мой рабочий статус кое – чему обязывает, я конечно, могу замолвить за тебя словечко и тебя возьмут В ПТУ на рабочую специальность, но ты же не выдержишь.

– Леня! – укоризненно заметила Виктория Петровна.

– Что Леня? – я сделала обиженную позу. – Виктория, ты сидишь в четырех стенах, готовишь обеды, на улицу не выходишь. Ты даже по специальности не работала. Сейчас у меня такое положение, что за нашей семьей пристально следит иностранная разведка. Вас всех охраняют, почище, чем Сталина. Поэтому я очень прошу вас всех не устраивать дебошей и всяких дуростей.

Галина обиженно фыркнула.

– Поэтому ты мне в больницу запретил приходить? – неожиданно спросила Виктория Петровна.

Галина недоуменно посмотрела на мать.

– Что Галина? – У твоего отца был сердечный приступ на день космонавтики. Твой отец запретил приходить в больницу и говорить вам.

– Да, именно поэтому! – я решительно ушла от скользской темы.

– Дети, вы должны понимать, что из-за моей должности у вас есть негласные привилегии, но нельзя ими пренебрегать, иначе этим воспользуются против вас.

– Что касается больницы, – продолжила я, – думаю, что вам всем нужно пройти обследования на онкологию, гормоны, опухоли. Мне не нравится состояние Галины, ее своевольность и вседозволенность переходит все границы.

– И как это связано с Галиной? – хмыкнул поедавший салат Юрий.

– Повышенный уровень кортизола и адреналина – это панический страх, в этом состоянии человек может быть как половым ковриком так и полным дерьмом. – Я налила себе компота. – В общем, там много всего интересного, да и опухоли бывают разные – доброкачественные и злокачественные.

– Как у тебя на работе, Юра? – сменила я тему.

– Ну, я сейчас старший инженер, много интересного оборудования. В моем подчинении десять инженеров. Документации много, начальство говорит, что одним английским не обойтись.

– Я думаю, тебе придется учить немецкий и итальянский. Подумай об этом, посмотри курсы. Жену привлеки. Пусть Людмила тоже учится, начнет с художественной литературы.

– Невестка недоуменно подняла брови в немом вопросе.

– У тебя сын в школу скоро пойдет, как домашнее задание по иностранному языку проверять будешь? – нагнала я на нее. – К тому же образованная жена улучшает обстановку дома.

Людмила покривилась, ей не улыбалась кроме пеленок заниматься еще и учебниками.

Леонид Ильич и Юрий Леонидович стояли на балконе. Юра дымил.

– Отец, ты жестко с Людмилой, она и так с ребенком возится, недавно только зубки перестали резаться.

– Юра, если женщина запустит образование, то потом ее будет мучать страх перед всем новым. Посмотри на свою мать, она хорошая жена, но обсудить театральную пьесу с ней невозможно, она не выходит в свет. А я устал быть на людях и все время соблюдать протокол, хочется с кем-то просто поспорить. Мать сидит в четырех стенах, а со статусом Генерального секретаря обязанности прибавилось. Я буду поздно приезжать с работы. Ты бы предложил матери с маленьким внуком посидеть, и Людмилы свободного времени будет больше.

– Хорошо, я поговорю с Людмилой. – Согласился Юрий Леонидович.

– Так что у тебя за любовь с «Технопромимпортом», когда тебя пригласили?

– В начале апреля, пока я на испытательном сроке в 6 месяцев. Работы много.

– Что стало с предыдущим старшим инженером? – я облокотилась на раму балконного окна.

– Ставка добавленная. Еще две ставки вакантны. Отец, там работы выше крыши. Ухожу в восемь вечера. Столько оборудования и документации. Как будто мы всю планету хотим скупить!