Пражская весна

Ленинградское высшее инженерное морское училище имени адмирала С. О. Макарова (ЛВИМУ). Косая линия, Васильевского острова. Деканат.

– Илья Анатольевич, на Первое мая все курсанты пройдут на Параде. На девятое мая – только отличники будут в группе участников.

– Хорошо, а что с нашими музыкантами?

– Наши музыканты будут на параде 9 мая, поэтому концертную программу мы перенесли на 14 часов. Прибудут ветераны.

Дмитрий Анатольевич Тяпкин, девятнадцати лет от роду, курсант радиотехнического курса, сидел в казарме и придирчиво осматривал парадную форму. Конечно, она была выглажена и вычищена, но все равно надо было убрать невидимые пушинки. Завтра первое мая, радио «Маяк», передающее сигналы точного времени, дождя не обещало, зато обещало трансляцию с парадов. Тяпкин был известной личностью в училище – он ремонтировал и настраивал музыкальные инструменты Вокально-инструментального ансамбля. Первого числа он планировал после парада расслабится, пройтись по Галерной, улица такая в Ленинграде есть, аналог Апраксина двора, то есть рынок контрабандной продукции. Дмитрий не контрабандистил по-крупному, его интересовали кассеты, винил. Вот кто-то сейчас будет разоряться о моральном облике будущего моряка, а вы сами как часто ходите на «Апрашку», хотя знаете, что там продается контрафакт?

Конечно, курсант радиотехник мог спаять любой прибамбас на коленке, главное, чтобы были запчасти. Запчастей было не очень, не смотря на «Электрон» и «Светлану» – заводы – флагманы Ленинграда, на рынках техники и запчастей не было, все вытачивалась в гаражах на коленке, или заказывалась фарцовщикам. Фарцовщиков периодически гоняли чекисты, но иногда смотрели на фарцу сквозь пальцы.

Тридцатое апреля. Ленинградский обком. Первый секретарь Ленинградского обкома Василий Сергеевич Толстиков, второй секретарь Ленинградского обкома Григорий Васильевич Романов и министр культуры Фурцева сидели в кабинете Толстикова и пили чай.

– Да, задали вы нам задачку, товарищ министр, – покачал головой Толстиков. Толстиков прекратил свои полномочия Члена Бюро ЦК КПСС по РФ на XXIIIсъезде, но слово его все еще было веским. Он недолюбливал и диссидентов и андеграунд.

– То есть, вы хотите сказать, что по субботам и воскресениям в течение лета на Невском должны играть банды студентов зарубежные шлягеры?

– Да, это официальная точка зрения Генерального. Это вызвано дружескими отношениями с Фиделем Кастро.

– Команданте посетит наш город? – загорелся Толстиков.

– График визитов еще не согласован! – осторожно ушла от скользкой темы министр.

– Генеральный хотел бы, чтобы в Ленинград из музыкантов фолька приехал Боб Дилан, некоторые чернокожие американцы, и с Кубы. Также Генеральный секретарь хотел бы, чтобы Дворцовая площадь использовалась в качестве выходной концертной площадки.

– Товарищ Пиотровский будет против! – буркнул Толстиков.

– Ничего, мы сделаем акустические замеры, и его Дворец не пострадает! – успокаивающе произнесла министр.

Беседа с политическими лидерами Ленинграда и области продолжалась еще два часа. Толстиков был не в восторге, что министр останется в городе на месяц. Романов же решал, что делать. Если Генеральный секретарь заговорил об андеграунде – то быть очередной оттепели. А они с диссидентами никак не могут справиться.

Первое мая в Ленинграде началось солнечно. Невский был забит с восьми утра. Правда было одно неудобство – ватеклозеты не были поставлены и народ обоссывал стены домов.

Комитет по культуре Ленинграда жужжал как разбуженный улей. Как же, министр решила проинспектировать все площадки на Первое мая. Надо было выделиться.

Фурцева толкнула речь на открытой площадке. Потом ее отвезли на Кировский завод – там она подбодрила товарищей. Затем хитрые товарищи Литейного отправили ее на конструкторские площадки. В общем, министр была занята до 16 часов.

День был солнечный, тепло и министр изъявила желание прогуляться по Невскому. Фурцева прогулялась возле Исакия, увидела Александровский сад. По саду гулять ее не тянуло, Фурцева решила осмотреть исторические здания.

– Я бы хотела посмотреть особняки царского времени, я понимаю, что после Блокады все было уничтожено, кроме ядра Ленинграда, но хотелось бы пройтись мимо домов. – заметила Фурцева своей телохранительнице.

– Мы можем пройти по Галерной, там есть сохранившиеся особняки в хорошем состоянии, посмотреть лепнину, бортики, тут пройти триста метров, потом выйдем на Английскую набережную к Неве. – ответила ее сопровождающая.

Женщины удалились от Исакия и пошли в сторону Галерной.

На Галерной действительно были особняки. Сопровождающая хотела показать министру особняк барона фон Дервиза, в котором размещался клуб «Маяк».