Пражская весна

Косыгин покачал в знак согласия головой. Министр по транспортному строительству судорожно втянул голову в плечи.

– Поскольку вопрос продолжения строительства Ленинградского метрополитена будет обсуждаться дальше в Кремле мы перейдем к другому вопросу, который вчера вылез.

– А вчера, товарищ Суслов, – я повысила голос, посмотрев на идеолога, что-то рисовавшего в блокноте. – Вылез вопрос престижа нашей страны в общем, и в городах – героях в частности. «Город-Герой» – это высшая степень отличия, которой были удостоены города, прославившиеся своей героической обороной во время Великой Отечественной войны. На сегодня их семь: Москва, Ленинград, Брестская крепость, Волгоград, Одесса, Севастополь, Киев.

– И что с ними не так? – прокряхтел Суслов.

– Вчера, – я многозначительно сделала паузу, – высокой комиссией было обнаружено в Городе-Герое Ленинграде умаление достоинства героизма блокадного Ленинграда, а именно, отсутствие ватер-клозетов на остановках метрополитена и общественного транспорта.

– Не понимаю, причем тут идеология, в Москве их тоже нет! – пожал плечами недоумевающий Суслов.

– Товарищ Суслов, до вас не доходит – прошипела я. – Куда срут и ссут посетители метрополитена в холодное и теплое время года – на стены самого метрополитена и ближние дворы. Иностранная пресса уже высмеяла нас в интервью британских туристов. Нас опозорили на Западе, выставили некультурными варварами. Это недопустимо.

– Товарищ Брежнев, вы же вчера решили вопрос и дали поручение ленинградскому «Водоканалу». – Подал голос Косыгин, решив прояснить для кремлевского идеолога ситуацию.

– Да, товарищ Брежнев дал поручение ленинградцам, – сказала я о себе в третьем лице, – но товарищ Брежнев не уверен, что ответственные товарищи прониклись глубиной проблемы. А она идеологическая. Мы не в двадцатых годах находимся, когда из-за Гражданской войны не могли построить теплых туалетов в ведущих городах и всем приходилось обоссывать близлежащую территорию. – Я била по мозгам партийных товарищей правдой русского языка. Отсутствие сейчас на остановках общественного транспорта общественных платных туалетов портит наш имидж страны-победительницы. В ФРГ уличные сортиры есть, тупые фашисты до них додумались почему-то.

– Что вы от меня хотите? – печальный вопль раздался из уст все еще ничего не понимающего Суслова.

– Вы, уважаемый товарищ Суслов, берете товарища Пельша, товарища главного редактора «Правды», их фотокоров и едете по всем Городам-героям со специальным визитом представителям обкомов и представителям «Водоканала», проводите с ними экскурсии по всем остановкам общественного транспорта – метро и автобусов, товарищи журналисты пишут очерк о недопустимости, вы меня слышите, – о недопустимости срача мимо ватер-клозетов. Статьи критические об этом по каждому Городу-герою должны появиться в «Правде» за вашей подписью, Пельша и главного редактора «Правды». – Это идеология. А практика это!

– И что практика? – скептически пробормотал Суслов.

– Вы вынесете этот политический вопрос на Политбюро. Нужно выставить это на вид как Госплану, так и Госбанку. Города – герои должны иметь нормальную канализацию и нормальные общественные ватер-клозеты, иначе нас постоянно иностранная пресса будет мешать с дерьмом.

– Я не смотрел на эту проблему с такой стороны! – Покладисто согласился Суслов. Генсек наконец-то дал ему нормальное политическое задание, хоть оно и было с душком, но было по теме – можно было развернуться с критикой недальновидных деятелей разречь шла о международном выхлопе.

– Но в Ленинграде вы уже проделали эту работу? – решил уточнить на всякий случай главный идеолог у разъяренного генсека.

– Я только начал, – заметила я. – Мы будем тут неделю, можете на завтра вызвать и Пельша и главного редактора «Правды», в городе должен быть их корпункт.

– Теперь поговорим о другом, товарищ Суслов.

Суслов удивленно поднял брови. Смотревшие на все это действо с конца стола представители Академии наук обалдевали. Из академиков был Капица и еще один администратор от бюрократии Академии.

– Комитет государственной безопасности нуждается в вашей помощи. В Ленинграде произошел опасный инцидент, который высветилсерьезную проблему. Мы заставляем бегать офицеров госбезопасности за разными проходимцами-фарцовщиками, вместо того, чтобы безопасники работали по делам неофашистов, диссидентов, шпионов и прочих врагов народа.

Академик Капица икнул, услышав о врагах народа и диссидентах.

– Кроме того, продолжила я, – в зоне присутствия фарцы появляются школьники. Ученики выпускных классов покупают у фарцы иностранные ручки, стерки, бубыль-гум, капроновые колготки для девочек, французское белье. Я понимаю, француженки худые, как скелеты, но почему фарца проникает в школы, а товарищ Суслов?

– Комитеты комсомола работают над идеологическим контролем молодого поколения. – Отрапортовал Суслов.

– Я не об этом спрашиваю, товарищ Суслов.