Пражский фугас

Он был большим, в четыре комнаты, вполне подходил для временного пребывания диверсионной группы. Единственным недостатком являлось то, что из-за близости аэродрома, а значит, и радиотехнического батальона, обеспечивающего действия авиации, не работала станция Шульца. Нужно было выбирать момент, когда наступал перерыв в полетах, отключались дальномеры, высотомеры и локатор основной станции кругового обзора аэродрома.

Но это было не принципиально. Уточненную задачу Глаубер получил еще в Бегрице. Сеанс связи должен был состояться непосредственно перед проведением террористической операции, в ночь на субботу, 24 августа, когда не летали самолеты и, соответственно, бездействовали и подразделения радиотехнического батальона. До этого необходимо было провести разведку в Оломоуце, определить конкретные места закладки химических боеприпасов и установить их. Но сегодня диверсанты могли отдохнуть.

«Ми-2», переданный из авиационного полка в распоряжение КГБ, приземлился на плацу чехословацкого батальона связи, дислоцированного в Красине, ровно в девять часов утра. Он прибыл как скорый поезд, строго по расписанию.

Из кабины вышел единственный член экипажа.

Богданов с Шуваловым ожидали вертолет, подошли к пилоту.

– Старший лейтенант Кобзев, – представился тот. – Имею приказ доставить боевую группу КГБ на полигон у Либавы.

– Майор Богданов, – назвался Вячеслав. – Командир этой самой боевой группы. Рядом со мной капитан Шувалов, командир мотострелковой роты, контролирующей чехословацкий батальон связи.

Офицеры пожали друг другу руки, а потом пилот сказал Богданову:

– Товарищ майор, подполковник Иванчук приказал доставить группу как можно быстрее.

– Никаких проблем. У меня осталось всего два офицера и сержант-связист.

Кобзев кивнул и произнес:

– Слышал я о ваших потерях, соболезную.

– Ты не знаешь, как наши планируют забрать тела?

– Нет, товарищ майор, этого не знаю.

К ним подошли Дубко, Дорохин и Казанец.

– На борт! Уходим на Либаву! – распорядился Богданов.

Офицеры и сержант сверхсрочной службы поднялись на борт, в небольшую грузопассажирскую кабину.

Вячеслав повернулся к Шувалову.

– Ну что, Паша, счастливо оставаться.

– Тебе удачного перелета и решения задачи. А мне чего? Скоро подойдет личный состав, сменит чехов. Потом я тоже отправлюсь на Либаву, прибуду в полк своим ходом. Глядишь, и встретимся там.

– Это вряд ли, но если встретимся, то я буду рад.

– Взаимно.

Офицеры обнялись.

Богданов поднялся на борт «Ми-2», пилот занял свое место.

Небольшая винтокрылая машина медленно поднялась в воздух и взяла курс на юго-восток. В 09:37 она опустилась на грунтовую площадку, между рядами армейских палаток с одной стороны и строя различной техники с другой.

Подполковника Иванчука Богданов увидел сразу, как только сошел с лестницы-трапа. Тот придерживал фуражку, которую запросто мог сорвать с головы поток воздуха, гонимый винтами вертолета, еще не затихшими.

Командир группы «Дон» подошел к нему, козырнул и сухо проговорил:

– Здравия желаю, товарищ подполковник.

– Здравствуй, майор. Рад видеть тебя.

– А уж я-то как рад.

– Ты, Слава, вот что, извини меня. Погорячился я. Но и постарайся понять. Все складывалось так, что мне казалось, будто контейнеры с отравляющим веществом уже у нас, а тут этот чертов Глаубер нарисовался со своей командой. Да еще такие потери!

– Ладно, Андрей Андреевич, проехали. Как тела ребят в Союз отправлять будут?

– Этим займутся, не волнуйся. У нас же с тобой ситуация сложная, но об этом немного позже. Большую штабную палатку видишь?

– Это напротив?

– Да.

– Вижу.

– От нее третья слева отведена твоей группе. Там тебя уже ждут.

Богданов усмехнулся и осведомился:

– Надеюсь, не конвой особого отдела?

– Нет, группе придали двух специалистов по химической защите. Они прибыли рано утром, ждут тебя, своего командира.

Майор указал на своих подчиненных.

– Моим людям тоже туда?

– Да. Начнем отрабатывать план по нейтрализации банды Глаубера.

– По ней появились какие-то данные?

– Все узнаешь.

Богданов подозвал к себе Дубко и сказал:

– Саша, идите в третью палатку слева от большой штабной.

– Понял.

Спецназовцы двинулись к месту временного размещения. Следом за ними пошли Иванчук с Богдановым.

Майор обратил внимание на два «ГАЗ-69» с цельнометаллическими кузовами и шаровидными антеннами на крышах.

– А это что за техника?

– Придали нам ее. Это мобильные постановщики помех.

– Против радиовзрывателей?

– Догадливый.

– Из этого следует, что вам известно место нахождения остатков команды «Траб». Это так?

Подполковник покачал головой.

– Какой ты нетерпеливый. Я же сказал, обсудим все и составим план в палатке. Куда ты так торопишься?

– Да, тороплюсь. Хочу собственными руками в клочья порвать эту мразь Глаубера, по вине которого погибли мои и Шувалова ребята.

– У тебя будет такая возможность.

Офицеры зашли в палатку, поделенную на четыре секции, одна из которых была штабной, а еще три – жилыми.

Радист Казанец спросил командира:

– Мне где расположиться?

– Как где? В штабной секции.

Дубко и Дорохин прошли во вторую секцию, бросили сумки на ближние кровати.