Пражский синдром (СИ)

- Только Власте не говори, - со смешком сказала Магдалена, когда я обняла ее. – Она от злости родит раньше времени. Или подсыплет тебе яду.

Единственная вещь, от которой мне удалось отбиться в процессе подготовки, был лимузин. Тут я уперлась намертво, потому что терпеть их не могла. Так что за мной приехал банальный белый Мерседес. Мамаши и Марта поехали следом на желтой Шкоде Магдалены. Больше всего я боялась измять платье или растерять бусины из прически, поэтому сидела, как спеленатая мумия, судорожно стиснув букет мелких белых роз.

На регистрацию мы пригласили всего десятка два гостей, остальные должны были приехать к четырем часам в ресторан. Алеш уже ждал у входа в ратушу и помог мне выбраться из машины.

- Я сам себе завидую, Анна, - сказал он, глядя на меня с восхищением. – Ты прекрасна.

- Да и ты тоже ничего, - улыбнулась я, взглядом говоря, что не просто «ничего», а с ума сойти можно.

- Пойдем? – Алеш взял меня за руку. – Все уже там.

- У нас есть минутка? – я поправила цветочек на лацкане его светло-серого пиджака. – Я хочу поговорить с Кострой.

- Целых десять, - ответил он, посмотрев на часы. Как будто ни капли не удивился.

Я отошла к Орлою, подняла голову. Костра делал вид, что смотрит в другую сторону, но я знала, что на самом деле исподтишка разглядывает меня.

- Ну и как, Костян? - спросила я вслух, нисколько не беспокоясь, услышит ли кто-то еще. – Одиннадцать лет прошло – неплохо ты пошутил.

- А ты забыла, как меня обидела? Я же на работе, разве я мог ради тебя остановить время?

- Мне было три года! – возмутилась я. – Я была уверена, что тебе ничего не стоит.

- Именно поэтому прошло всего одиннадцать лет, а не сорок. Представляешь, ты бы вышла замуж в шестьдесят? Ладно, не сердись. Я не виноват. Пытался ведь тогда тебя предупредить, но ты не поняла.

- Я поняла, что должно произойти что-то хорошее.

- Оно и произошло. Но ты испугалась. Когда улетела домой, Ян был уверен, что ничего не вышло, и очень расстроился. Но я-то все знаю про время. И сразу сказал: она еще вернется. Рано или поздно. Потому что мы подарили тебе Прагу. Она твоя. И Алеш тоже твой.

- Анна, пора идти, - позвал меня Алеш.

- Иди! – сказал Костра. – Все будет хорошо, я тебе обещаю.

Я взяла Алеша под руку, мы вошли в ратушу и поднялись по лестнице к залу свадебных церемоний. Все, что происходило потом, спрессовалось в одно мгновенье – плотное, насыщенное. Музыка, улыбки гостей, речь дамы-регистратора, бесконечные щелчки фотоаппарата. Кольца на тарелочке – их тоже сделал Алеш, с морозной полоской матового белого золота, бегущей вокруг по центру. Мне надо было снять перчатку, но я перепутала руку, стянула со второй и не знала, куда их деть. А потом мы поцеловались, и все начали нас поздравлять. И еще пили шампанское, закусывая конфетами.

Зденек и Власта с детьми держались сзади, поздравить нас подошли последними, с таким видом, как будто их привели под дулом автомата. «Не обращай внимания!» - сжал мою руку Алеш. «Плевать!» - молча ответила я.

Мы вышли на площадь, еще немного пофотографировались. Какие-то люди подходили, желали нам всего самого хорошего.

- Они тебя знают? – удивилась я.

- Нет, - пожал плечами Алеш. – Наверно, мы выглядим такими счастливыми, что они не могут пройти мимо.

Орлой пробил три часа.

- Мы сейчас прямо в ресторан? – спросила я, когда мы садились в машину.

- Нет, - Алеш загадочно улыбнулся. – Еще в одно место.

Я знала куда. Могла и не спрашивать.

К самому Карлову мосту было не подъехать, поэтому пришлось немного пройтись пешком. Гости плелись сзади парами, как детсадовцы на прогулке. Нам повезло – на нашем месте никого не оказалось. Мы стояли, обнявшись, смотрели на бело-розовый цветущий Петршин, целовались, а фотограф скакал вокруг нас.

- Подожди секунду, - Алеш подошел к моему папе и сказал ему что-то на ухо. Тот посмотрел на него, изумленно вскинув брови, оглянулся по сторонам, подумал немного и кивнул.

- Валера, не смей! – мама просекла эту пантомиму быстрее меня, но это было все равно что остановить танк. Наверно, она и тогда так говорила.

- Держись крепче! – Алеш приподнял меня и поставил на парапет, кстати, довольно широкий.

Я осторожно выпрямилась, они с папой крепко держали меня за руки. Это было то же самое чувство, что и в детстве: страх и восторг. И уверенность, что Прага – моя. Теперь уже точно, окончательно и безоговорочно.

Вокруг шумели, фотограф щелкал еще яростнее, кто-то снимал на телефон. Марта переводила взгляд с меня на Алеша и обратно, и глаза у нее были, как у той самой совички. Я наклонилась, и он подхватил меня на руки.

- Pitomci! – прокомментировала Магдалена, и мама машинально перевела для Марины с Виктором: - Придурки. Точно!

Папа с Алешем довольно переглянулись.

А потом мы подошли к Яну и одновременно приложили руки к сияющей на солнце собаке.

- Мне кажется, мы загадали одно и то же, - сказал Алеш по дороге в ресторан.

- Может быть, - я положила голову ему на плечо, вспомнив, как мы ехали когда-то в аэропорт. – Не говори, а то не сбудется.

- Сбудется! – возразил он с такой уверенностью, что я невольно улыбнулась.