Пражское кладбище

Я глядел на героя с недоверием. После смерти папаши я на всех героев гляжу с недоверием. Дюма описывал его как Аполлона, а на самом деле – невысокий рост, не блондин, а белесый, ноги низкие и кривые, видимо, и ревматизм имеется, по походке судя. На лошадь он залезал кряхтя, два адьютанта подсаживали.

К вечеру у дворца собралась толпа с криками «Многая лета Дюма, виват Италия!». Ему очень понравилось. Я же подумал, что все, наверное, подстроено Гарибальди. Догадался, что за позер его гость, и хочет обещанные ружья. Я потолкался в толпе и послушал, что говорят. Их диалект непостижим, как разговор африканцев. Но все же я уловил смысл. Один в толпе спрашивал, кто такой Дюма, которому кричат виват, а другой отвечал, что это черкесский князь, набитый деньгами, дает деньги Гарибальди.

Дюма перезнакомил меня с людьми генерала. Меня поразил один с хищным взором. Это был полномочный представитель диктатора, лейтенант Нино Биксио. Он меня так напугал, что я предпочел держаться от него подальше. Надо найти какую-нибудь харчевню, куда ходить и подслушивать незамеченным.

Сицилийцы считают меня гарибальдийцем, а участники похода – вольным журналистом.

* * *

Опять видел Нино Биксио. Тот инспектировал город. По многим слухам, экспедицией командует он. Гарибальди отвлекается: генерал мысленно в будущем. Он хорош для атаки, увлекает людей. А Биксио занят настоящим делом. Он способен собрать и привести в порядок войска. Биксио проезжал, а один гарибальдиец говорил при мне товарищу: – Ты гляди, как зыркает. Как саблей наотмашь. Биксио! Даже и имя такое, что кажется: чик – и рубанет.

Разумеется, волонтеры глаз не сводят с Гарибальди и его свиты. Опасная штука для них самих. Военачальники – кумиры солдат чаще всего кончают жизнь на плахе, во имя процветания царства. Мои туринские наниматели совершенно правы. Эта гарибальдийская мода никак не должна укрепляться. Иначе все карликовые государства, расположенные к северу, напялят красные рубахи и установится республика.

* * *

15 июня

Трудновато объясняться с местными. Единственное, что ясно, – это что дерут втридорога с любого, кто похож на пьемонтца, хотя пьемонтцев в этой армии раз, два и обчелся. Нашел закусочную, где недорогие ужины и имеются превосходные блюда, только я их не умею называть. На местном диалекте не выговоришь. А вообще, по виду – пирожки с селезенкой. С очень порядочным местным вином их глотаешь и глотаешь – не останавливаешься. Подружился за едой с волонтерами, одного зовут Абба, из Лигурии, лет не более двадцати, а другого Банди. Банди – журналист из Ливорно. Приблизительно моего возраста. По их рассказам восстановил, как шла высадка и что происходило в первые дни. – Ты бы видел, Симонини, – разглагольствовал Абба. – Высадка в Марсале, чистый цирк! Перед нами, значит, «Стромболи» и «Капри», корабли бурбонцев. Наш «Ломбардец» налетает на скалу. Нино Биксио кричит, что лучше пусть захватывают корабль с пробоиной, чем целый и хороший. И что следует затопить еще и «Пьемонт». Это вроде не рачительно, я сперва подумал. А потом решил, ежели разобраться, Биксио прав. Не дарить же было корабли бурбонцам. И вообще великие полководцы, высадивши армию, жгут корабли. Ну, «Пьемонт» начинает высадку. «Стромболи» палит из пушек. Но там осечка. Капитан английского судна, что в порту, поднимается на борт «Стромболи» и говорит французскому капитану, что в городе находятся английские подданные, так что французы ответят за международный инцидент. Ты ведь знаешь, англичане в Марсале блюдут свои интересы. Я имею в виду экспорт вина. Бурбонец отвечает, что ему наплевать на инциденты. Палит из пушек снова. Дает осечку опять. Когда наконец французским кораблям удается кое-как выстрелить, ядра не попадают ни в кого. Разорвало только на улице собаку.

– То есть вам в конечном счете пособили англичане?

– Ну, они разок спокойно высказались, и все. Но французы оказались в затруднении.

– А какие отношения у генерала с англичанами? Абба развел руками и поднял глаза: ему-де, пехотинцу, положено воевать и не задавать вопросов.

– Ты вот послушай. Десантируют в городе. Что первым делом? Взять телеграф, перерезать провода. Отправляют лейтенанта и несколько солдат. При их появлении телеграфист убегает. Лейтенант находит на телеграфе текст свежепосланной депеши из Марсалы военному коменданту Трапани: «Два парохода сардинским флагом ссаживают людей в порту». Пока он читает, приходит ответ. Один из солдат, пришедших с лейтенантом, служил телеграфистом в Генуе. Он расшифровывает текст: «Сколько людей, зачем ссаживаются?» Офицер ему диктует: «Прошу исправить ошибку. Грузовые суда из Джирдженти грузом серы». Ответ из Трапани: «Вы идиот». Лейтенант перерезает провода и уходит очень довольный.