Пражское солнце

— Бежать еще дальше. Теперь я привел в порядок мои счета в Риме. Скорее всего, в Австралию. Там я сумею восстановить свое состояние игрой или еще как-нибудь. Это новая страна для людей моей профессии.

Он поднес стакан к своим толстым губам, но остановился, очарованный телом Ирэн, которая продолжала массировать круп о подоконник.

— Не беспокойся, — уверил он ее после чувственного молчания. — Ты там не будешь ни в чем нуждаться. Я преуспею. Главное — иметь деньги и уметь ждать. Я имею и умею.

— А четыреста двадцать тысяч фунтов из сейфа?

Голос женщины, агрессивный и насмешливый одновременно, очевидно, задел Рихарда, так как он подскочил, и чинзано пролилось на домашнюю куртку, карман которой был украшен китайскими иероглифами.

— Те четыреста двадцать тысяч, в краже которых тебя обвиняет банда, — продолжала она, — та самая сумма, про которую ты, отдавая блокнот, сказал, что ее конфисковал Скотланд Ярд. Сумма, которую, как ты доказывал, ты не успел взять до прихода легавых.

Она перестала массировать ягодицы о дерево подоконника, и мини-платье, как бы успокоившись, опустилось на ее кремового цвета ляжки, сверкавшие между черными чулками и кружевом трусиков.

— У тебя не слишком-то серьезный тон, — раздраженно бросил он. — Ты как и все. Ты думаешь, что я воспользовался случаем и положил их себе в карман…

Она затянулась сигаретой и поглядела на него своими голубыми глазами, которые от ярости или удовольствия становились черными, как чернила.

— Тебе никто не верит, потому что легавые не объявили, что нашли деньги у тебя в сейфе. Если бы это было так, газеты уж точно растрезвонили бы об этом.

— А может, Скотланд Ярд скрывает находку, чтобы посеять недоверие между нами и заставить нас раскрыться! Они, как тебе известно, не дураки.

— Тебе лучше знать.

Она подала последнюю реплику, кладя правую ногу на левую. Он хотел ответить, но вдруг, при виде ее ног, которые облегала красная кожа, казавшаяся кровью, у него пересохло в горле. Она смотрела на него, зная всю свою власть над ним, пятидесятилетним мужчиной, влюбленным в нее, до истерик любившим ее нежную кожу, бесстыдную и порочную молодость, для которой главным было преуспеть в жизни и которой не хотелось возвращаться в серость бедных кварталов Парижа, где она выросла.

Работая в Лондоне манекенщицей, она встретила Тубека. Это был солидный, импозантный мужчина со связями, умевший легко делать деньги.

После показа коллекции в Париж она уже не вернулась. С того времени она открыла для себя неизвестный, таинственный мир, могущественный и безжалостный, с легкостью распоряжавшийся огромными суммами, на что она взирала с восхищением и завистью, так как имела почти болезненную слабость к роскоши и драгоценностям.

Она стряхнула пепел на потертый ковер, прикрывавший грязный линолеум, и заметила:

— А ты считаешь, что достаточно ловок, чтобы убежать разом и от гангстеров, и от Ярда?

— Если уеду очень далеко, да! — сказал он, вздрогнув. — Там они меня искать не будут.

— Откуда ты знаешь?

Он отвел взгляд. Она была права. Мафия упрямее полиции. Они от него не отстанут. Он дурак, если думал иначе! Мечтать провести их, заставить поверить в историю с деньгами, оставшимися в сейфе! Деньги, за которые он отвечал перед ними и которые служили фондом для многочисленных игорных заведений, куда игроки приходят попытать счастья и пощекотать себе нервы. И он не захотел возместить потерю. Такая сумма! Шанс, который выпадает раз в жизни! Вот только разыграл он все плохо. Охваченный жадностью, он решил, что банда поверит в его историю. Как будто там сидят идиоты! Он должен был действовать хитрее, но воспользоваться таким шансом было очень заманчиво. И как же быстро все произошло! А потом он уже не мог отступить…

Ирэн подошла к нему.

— Так что же ты решил?

Он почесал указательным пальцем бороду, которую отпустил, и сказал:

— Через несколько дней, как только закажем места в самолете под чужими именами, мы уедем.

— Уже под чужими именами, с поддельными бумагами?

— Я заказал другие. Игра с паспортами может стать для нас полезной. Найти их там, где я ни души не знаю, невозможно. А здесь, в Париже…

— Когда ты их получишь?

— Сегодня вечером, в одиннадцать часов.

— Здесь?

Она удивилась, потому что знала его осторожность. Он ее успокоил.

— Нет. На Монмартре. Дней пять назад я позвонил одному моему знакомому, корсиканцу, и отправил ему наши фото.

— Ты ему доверяешь?

— Я ему хорошо плачу.

— Хочешь, я пойду с тобой?

Он не ответил на вопрос, сосредоточив все внимание на ее ногах, на том месте, где отсвечивавшие кровью сапоги встречались с черными чулками. Она поняла, и в ее глазах мелькнул победный огонек. Раздавив ногой окурок, она, не сводя с него глаз, стала медленно поднимать платье, придерживая дыхание и раскачиваясь. Она видела, что он замолчал, что у него дрожат руки, и продолжила свой стриптиз, дыша все чаще. Он шагнул вперед, но она отступила и резким жестом подняла платье до талии.

— Ирэн!

Он опять придвинулся к ней. Она опять отодвинулась и, чувствуя, что он в ее власти, спросила:

— Ты украл эти четыреста двадцать тысяч, да или нет?