Предай их всех... (СИ)

— Гнилая философия! — воскликнула Ильди и стремительно поднялась на ноги. Не пугай меня!

— Я не пугаю… Только все это бесполезное морализаторство. На Терре столетиями боролись за улучшение человеческой породы и все без толку. Запрещали работорговлю, алкоголь, курение, наркотики, проституцию. И что? Запретили? Все исчезло? Больше результата будет, если бодаться лбом о каменную стену.

— Я не хочу улучшать человечество, глупый! Я хочу избавить человеческий генофонд от некоторых поганцев и вернуть себе крохи самоуважения!

— Проще говоря, ты хочешь кое-кого убить? Отличная идея! — фыркнул Лаки — С кого начнем?

Ильди вернулась на диван и обняла его. Заглянула в глаза влажными глазами.

— Ты сегодня воскрес, ты грустен и ты в депрессии. Извини, что загрузила тебе мозги чепухой. Я знаю, что тебе нужно сейчас. И мне тоже…

Ее губы прижались к губам Лаки с искренним пылом…

… Скафандр штурмовика внушал впечатление. Черный, глянцевый корпус, похожий на панцирь омара, усиленные сервоприводами и клешнями конечности, сигментарный хвост длиной около трех метров с жалом на конце, стальные шипы на ногах и сочленениях, а самое главное — черный шлем без глаз или окуляров с выдвигающимися, хватательными челюстями.

Даже то, что скафандр был завален смятыми стальными балками почти наполовину, не снижало отталкивающего впечатления. Монстр из кошмаров! Кому в голову пришло создать такую броню?! Остановит ли его болтер?

— Ты еще не видел видео атаки этого существа, дорогой! На курсах подготовки мне демонстрировали. Две ночи после плохо спала!

— Где я мог увидеть? События тех лет под секретом. Ходили разные слухи.

— Вот это — не слух! Это все реально.

— Как Росс из него выбрался?

— Загадка. Просто очень хотел жить… Но меня больше волнует, сколько еще таких скафандров имеется в галактике? Выходит, что империя не уничтожила псевдо-хомо полностью?! Для безопасности и армейцев это будет неприятным сюрпризом!

— Ты им сообщишь?

— Зачетная шутка, дорогой! Теперь, после Хока, наши пути с безопасностью разошлись. Я теперь самодостаточная женщина.

— Поздравляю. На Миране тоже не знают об этом?

— Зачем лесбиянкам и гомикам знать об этой жути? Одно наше появление уже повергло их в депрессию и панику! Они такие манерные и рафинированные! Я прожила в женской колонии среди «сестер» две недели и меня до сих пор тошнит от их тупости и жлобства! Если им показать «это», они убегут на Терру с первым транспортом! Трусливые, рафинированные дамочки! Их заботит только их внешность и еще качество еды. Конечно, с генными технологиями и медициной на уровни Терры они не могут стать толстыми свиньями, как в прежние времена, но все это какое-то животное существование! Полдня в ресторане и полдня в косметическом салоне! Тупые, никчемные сучки!

— Что-то ты слишком озаботилась образом жизни колонисток.

Ильди презрительно сморщилась.

— Они меня достали, эти тетки! Очень жалею, что не могу притащить «это» и поставить в центре их вылизанного городка!

— Я бы сбросил «это» в конвертер.

— И очень глупо бы поступил! Боевой скафандр — главное доказательство слов шизофреника Росса. ДНК в скафандре его. Я сделала анализы в биолаборатории.

— Тогда что же? Поставим это чудище в кают-компании крейсера? Пусть пираты укрепляются духом?

— У меня есть идея получше.

Двадцать вторая глава

Планета Мирана. Плеядский субсектор.

Катер с «Брекера» доставил Лаки и Ильди на пересадочную станцию. Станция, висящая на стационарной орбите над планетой, напоминала внешне сетку с апельсинами, забытую на старой этажерке.

Этажерка — это силовые и причальные конструкции, апельсины — сферические отсеки обитаемой зоны. Здесь они не задержались, а просто пересели на челнок. На космодроме Рисдейла, рядом с мужской колонией, Лаки вышел на открытое место и, ощущая как от непривычной гравитации заныли колени, всей грудью вдохнул местный воздух. Он оказался сладок и тягуч. Зато свет местного светила был ярок и горяч, как на Терре.

— Гравитация ноль восемьдесят три от терранской.

— Уже ощутил. А что с радиацией?

Ильди протянула ему солнечные очки.

— Хоть ты и бессмертный, но лучше глаза поберечь.

Потрескивали, остывая дюзы челнока за спиной. Вышел на пластобетон пилот.

— Я — Рон, добро пожаловать на Мирану.

Лаки пожал его крепкую руку.

Выглядел Рон как модель, рекламирующая пилотскую академию. Высокий, отлично сложенный, с правильным, мужественным лицом и короткая стрижка светлых волос только добавляла мужественности его облику. За зеркальными очками глаз не видно. На синем комбинезоне с нашивками не малейшей складки.

— Спасибо за мягкую посадку, Рон.

— Это наша работа. Вам надо пройти через пост контроля. Это простая формальность.

Рядом с посадочным полем располагалась строение с плоской крышей и зеркальными большими окнами. Внутри кондициированный воздух пах ромашками и свежескошенным лугом. За пультом стоял в одиночестве в отутюженном белом мундире с голубыми погонами молодой человек, почти копия пилота, только волосы не цвета спелой пшеницы, а цвета жареного кофе.