Предают только свои

Но, ломая голову над причинами, я видела, что мои предположения несостоятельны.

Если бы статья Аркадия не понравилась кому-то из героев его репортажей, об этом наверняка все бы уже давно знали, и в первую очередь редакция. Ведь в конце концов, вопрос о публикации материала решают не журналисты.

Идея насчет ссоры тоже была слабовата. Ссора, конечно, могла произойти без свидетелей, но такого, чтобы о ней не знали сами ее участники, просто не могло быть по определению. И в этом случае Аркадий не терялся бы в догадках о том, кто имеет к нему претензии.

Кроме того, меня с самого начала поразил контраст методов, которыми пытались давить на Аркадия, и той цели, которую это давление, вполне возможно, преследовало. Метание пустых бутылок, приставание невменяемых алкашей — все это было крайне несерьезно и с виду напоминало фарс. Но если бы летящая с семнадцатого этажа бутылка действительно попала в цель, исход был бы весьма плачевным, здесь Аркадий был совершенно прав. Да и тот случай у подъезда. Свидетелей не было, и, в сущности, его запросто могли убить, списав происшедшее на случайность.

А сегодня возле гаражей? Разве не этим же грозил мне Миха? Да если бы только грозил…

Я снова вспомнила решительные глаза своего недавнего визави и в этот момент почти пожалела, что метнула звездочку в руку, а не куда-нибудь повыше. В шею, например. Пущенная с такого расстояния, она запросто перерезала бы артерию, и уж тогда…

Впрочем, ладно. Не нужно уподобляться в кровожадности моим врагам. Тайное все равно рано или поздно станет явным, и я обязательно доберусь до исходных причин всех этих странных происшествий.

На этой оптимистической ноте я и решила закончить день. Из полиции так и не позвонили, и для меня навсегда осталось тайной, приезжал ли кто-нибудь на мой вызов.

Хотя, судя по тому, как события стали развиваться дальше, вмешательство полиции, даже если оно и имело место, никому не повредило. Вообще, на первых порах Михе и его подручным везло. Чего стоил хотя бы тот факт, что за все время наших разборок возле гаражей так и не появилось ни одной живой души. Хотя, учитывая близость жилых домов, там обычно частенько встречались люди, желающие взять машину или поставить ее на прикол.

Но я твердо верила, что еще наверстаю упущенное и возьму свое.

* * *

На следующее утро я встала, как обычно, в шесть и выполнила свой стандартный комплекс упражнений.

Ехать за Аркадием было рано, и, позавтракав вкуснейшими сырниками, которые с пылу с жару подгоняла мне к чаю тетя Мила, я решила осуществить на практике кое-какие свои задумки.

Помня о том, как вчера вечером мне пришлось отбиваться от пятерых мужиков практически голыми руками, сегодня я собиралась подготовиться к выходу более основательно.

Револьвер так и лежал в бардачке «фолька», и его я, конечно же, обязательно приобщу к основному арсеналу чуть позже, а сейчас было необходимо «зарядить» то, что можно спрятать на себе.

Осень — благодатная пора, и количество одежды, которую необходимо натягивать на себя, чтобы не замерзнуть, позволяет весьма удобно маскировать некоторые оборонительно-наступательные средства.

Помимо метательных звездочек, уже, кажется, ставших стандартным аксессуаром моего повседневного туалета, я прихватила несколько миниатюрных ножей, рассовав их по всем возможным и невозможным местам, а также взяла небольшой кастет, удобно поместившийся в кармане куртки.

— Поедешь к Аркаше? — спросила тетушка, заметив мои сборы. — Кажется, рановато. Во сколько начинается рабочий день у журналистов?

— В редакцию Аркадий приходит к десяти, — ответила я. — Но я хочу поехать пораньше, чтобы сориентироваться в обстановке.

— В обстановке в редакции? — с недоумением спросила тетя.

— Нет, возле его дома.

Хотя я и пообещала Аркадию дожидаться его на стоянке, но за то время, что прошло с нашей встречи, у меня появились некоторые новые мысли, которые я и хотела проверить на практике.

По времени сейчас действительно было довольно раннее утро, но я хорошо помнила, что Аркадий говорил, что бутылки падали на него «с неба» в том числе и тогда, когда он шел на стоянку за своей машиной. То есть где-то около девяти часов утра.

А чтобы в девять часов уже сидеть в засаде на семнадцатом этаже во всеоружии, явиться туда необходимо было как минимум на полчаса раньше.

Вот это-то «явление» я и собиралась отследить.

Правда, я, к сожалению, не могла притаиться непосредственно возле балкона, там меня сразу бы обнаружили. Но я была уверена, что нужного мне индивида я без особого труда смогу распознать, что называется, по походке.

Не думаю, что подобное интеллектуальное времяпровождение практиковали какие-нибудь аристократы в седьмом поколении. Если в половине девятого или около того мне удастся заметить входящего в подъезд неопрятного и, возможно, не совсем трезвого гражданина, можно будет с большой долей вероятности предполагать, что он-то мне и нужен.

А уж если это будет сам пресловутый Паша или его громогласная подруга, тогда можно быть уверенной просто на сто процентов.