Предание Темных

– И поэтому сегодня он кинулся ее душить? – вскидывает бровь Лео – за то, что она не писала ему 3 года? Ну, типо, чтобы теперь-то уж точно больше никогда не написала, да? Как-то не вяжется.

Теперь она лишь жмет плечами, и на ее лице проступает знакомое выражение «в тупике», как когда я задавала лишние вопросы по картам на фестивале.

– Ладно Михай.. – Милли с некоторой опаской косится на Илинку, то и дело поглядывая на меня – но что с тобой-то было на фестивале? Ты кричала про убийц и смеялась, как чокнутая.

Я ее даже не одергиваю.

В этой ситуации уже не дело до приличий и этикета.

– Как в тот день – заканчивает сестра все более неувереннее – когда мы с Лео ехали.

– Кстати да – соглашается друг, словно только сейчас связав эти два события – я как-то даже сразу не сообразил.. но ведь правда.

Теперь уже Сандра резко поднимает голову на сестру, а та смущенно и с какой-то виной тут же тупит глаза в пол.

– То есть это уже было? – цедит она, точно строгий родитель – началось снова и ты мне не сказала?

Илинка нервно дергает кухонное полотенце и хватает свою чашку чая:

– А как тебе скажи? Не понятно ни где ты, ни что ты.. да и вообще, один раз ничего не значит.

– Уже не один – назидательно замечает Сандра – а ты..

– Подождите!

Я взмахиваю руками, точно какой-то рефери на боксерском ринге:

– Стоп. Ничего не понимаю. Что значит «началось снова»? Это то есть нормально, такое с тобой постоянно случается?

Илинка смотрит на меня, после чего вопросительно и бегло глядит на старшую сестру. Сандра, чуть подумав, едва заметно кивает в знак согласия и Илинка вновь переводит взгляд на меня:

– У меня с самого детства такие приступы. Их давно не случалось, я уж решила – совсем прекратились. Но, видимо, нет.

– Типо, как у эпилептиков? – уточняет Милли – припадки такие?

– Ну, почти что..

– Ну у эпилептиков они могут завершиться смертью, если не оказать должную помощь – напоминаю я.

– Нет-нет, тут все не так, они совсем не опасны, лишь выглядит страшно..

– Не опасны? – вскакивает Сандра, недовольно схватив уже свою чашку, подобно сестре, будто бы это не чай, а клинки для битвы – всякий раз после них случается что-то ужасное!

– Что значит ужасное? – хмурится Лео.

– Это не после них – возражает Илинка – а они случается перед тем, как…

В комнате воцаряется настоящий гул, и Влад, который до сих пор все это время молча стоял в том темном углу (отчасти и правда реализовав свое желание слиться с ним и стать для нас невидимым) – делает шаг вперед, выйдя на свет.

Тусклые желтые лучи лампы падают на его бледное лицо, тем самым искажая его и делая еще более болезненным. Лишь сейчас я понимаю, что за все это время он не произнес ни слова, ни разу не вклинился в наши обсуждения, будто бы это его совершенно не касается.

И почему-то только сейчас, когда речь зашла про Илинку, «вышел на сцену».

Между этими двумя точно что-то есть.

Вопрос – что именно, и что за этим скрывается.

Голос его звучит сухо и устало, но при том твердо в своей решимости, когда он заявляет:

– Время уже позднее, скоро придется ложиться. Мне необходимо вернуться в замок. Все вместе мы в машину не поместимся, но разделяться не лучшая идея, потому что Михай может вернуться домой в любой момент..

– С такой точки зрения – и с тобой разделяться не лучшая идея – холодно перебивает его Лео, очевидно, на улице пришедший к тому же выводу,

(..кто-то один из них без помощи второго – едва ли сможет справиться с михаем, если тот вновь впадет в приступ безудержной ярости в нашем присутствии…)

что и я.

– Я, увы, не могу здесь остаться на ночь. Но и вам здесь оставаться, это правда, будет небезопасно.

– Очень дельное наблюдение – язвительно кривится Сандра – и что нам с ним делать, не подскажешь?

– Предлагаю вам всем вернуться со мной в замок.

-4-

– Исключено.

Слышу чей-то уверенный, полный недовольства голос, и лишь мгновением спустя понимаю, что этот голос, первым высказавшийся в гробовой тишине – мой собственный.

Все тут же обращают на меня взгляды, словно в миг стали судьями, которым непременно надо оценить мой ход.

Притом Сандра, кажется, всерьез задумывается над этим предложением. Потому что у нее появляется небольшая расщелина меж бровей, она закусывает губу и бурчит что-то вроде:

– Ну, не знаю..

Жестоко даже так думать, но невольно закрадывается заключение, что, очевидно, когда отец ее душил, то не давал кислороду попадать в голову слишком длительное время, потому некоторые клетки ее мозга успели отмереть.

– Нет – обрываю ее размышления.

Подруга как-то сомнительно на меня глядит:

– Но, Джен.. он прав, отец явно съехал с катушек.. а что если он вернется ночью, когда Влад уедет, а Лео не сможет с ним справиться? – она внимательно смотрит на меня – что он тогда сделает со мной?

– Я все понимаю – психую – ты не видела, как нас выставили, а просто послушала про это, как про веселую байку, но..