Предания русского народа

(М. Макаров)

Полкан

Полкан на одной точке с Ягою-бабою. Это не предание, но ещё более сказка, чем Баба-Яга; ту почти видят, та ещё где-то живёт; а Полкан истреблён на лице земли Русской. У нас каждый крестьянин, не запинаясь, назовёт вам рослого и здорового человека богатырём Полканом; древний Полкан весьма короткий знакомец всякому из наших простолюдинов, и всякий из них вам расскажет, что богатырь Полкан не человек и не конь, но какая-то смесь и того и другого! Его подлинник живал в Греции и прибыл к нам из Калабрии вместе с Бовою Королевичем, на одном и том же судне. Однако, этих чудес наши крестьяне не знают и — понимают Полкана так же, как своих сивок, бурок, вешних каурок, с которыми Полкан, будучи и сам почти конём, не имел никаких нужд!

(М. Макаров)

Сивка-Бурка, вещая Каурка

Она живет в устах русского народа, по словам сказки; но сказка, как говорят у нас, иногда ряд делу, зернышко самого дела, орешек, который не всякого зуб разгрызает. Со всем тем, прочим, наши знают Сивку-Бурку, она вестима как нашему старому, так и нашему малому!

В Великой России думают, что этого коня кто-то бережет, кто-то пасет еще где-то в степях, в раздольях, в лугах, вечно цветущих лазоревыми цветами, вечно покрытых шелковою травою. То же гадают, или еще лучше малороссияне, белорусы и другие славяне.

И мы, и все они всего удобнее отыскиваем Сивку-Бурку через посредство магических слов, всегда действительных на дело, когда их произносят в полночь на могиле или посреди чистого поля. Тут скажите только: Сивка-Бурка, вещая Каурка, стань передо мною, как лист перед травою. И вот в то же мановение полуночный ветер разнесет все слова ваши куда надобно, и вы уже слышите, как бежит к вам конь, как без крыльев к вам летит непостижимая Сивка-Бурка, вы почувствуете, как из ее ноздрей пышет полымя, а из ее ушей дым валит столбом. Скорее готовьтесь влезть в одно из ушей этого коня; но спешите тотчас же вылезть из другого уха, и вот вы будете такой молодец, о котором не расскажет вам никакая сказка, которого не опишет никакое перо!..

Русская сказка ничего не говорит о крылатости своих заповедных Сивок-Бурок; но все они, как мы знаем, летуньи и без крыльев: они и без способностей пегасовских полетят с вами, конечно, пониже облака ходячего, но зато гораздо выше леса стоячего. Смотрите, как ваш конь застилает хвостом своим реки широкие, держитесь крепче: малые реки, горы, долы он перепрыгивает.

Сивку-Бурку нынче никто уже не видит. Но русский добрый молодец все еще дышит думою-надежею когда-то повстречаться с этим конем молодецким: он где-то ищет его, как-то все думает быть Иваном-царевичем, богатырем, и ему кажется, что всякий добрый сиво-буро, или буро-сивый конь, тем или сем, а похож на привычную его Сивку-Бурку. Она у нас важнее греческого Пегаса: тот возил только на Парнас, а эта на всякое молодецкое дело!

(М. Макаров)

Огненный змей

В Тульской губернии есть поверье, что в Крещенье, где бы ни показался огненный змей, везде найдет свою погибель. Известно всем и каждом на Руси, что такое за диво — огненный змей. Все знают, зачем он и куда летает; но вслух об этом говорить никто не решается. Огненный змей — не свой брат, у него нет пощады: верная смерть от одного удара. Да и чего ждать от нечистой силы!

Казалось бы, что ему незачем летать к красным девицам; но поселяне знают, зачем он летает, и говорят, что если огненный змей полюбит девицу, то его зазноба неисцелима. Такой зазнобы ни отчитать, ни заговорить, ни отпоить никто не берется. Всякий видит, как огненный змей летает по воздуху и горит огнем неугасимым, а не всякий знает, что он, как скоро спустится в трубу, то очутится в избе молодцом несказанной красоты. Не любя, полюбишь, не хваля, похвалишь, говорят старушки, когда завидит девица такого молодца.

Умеет морочить он, злодей, душу красной девицы приветами; усладит он, губитель, речью лебединою молоду молодицу; заиграет он, безжалостный, ретивым сердцем девичьим; затомит он ненасытный, ненаглядную в горючих объятиях; растопит он, варвар, уста алые на меду, на сахаре. От его поцелуев горит красна девица румяной зарей; от его приветов цветет красна девица красным солнышком.

Без змея красна девица сидит в тоске, во кручине; без него она не глядит на Божий свет; без него она сушит, сушит себя. Посудите же, добрые люди, какое горе для семьи, — гость огненный змей! Неизвестно, когда и кем открыто средство, — как погубить змея. Перед тем часом, как быть змею, насыпают на загнетку снегу, собранного в крещенский вечер. Говорят, что змей, когда будет опускаться в трубу, погибает от него навсегда.

Змей рассыпался