Предания Северного замка

— Может быть. Но и в тебе кровь нашего рода, а значит… А может быть… Может быть, Пламя Льда признал тебя, потому что ни сына, ни брата у меня нет. — Тормунд ярл подавил горький вздох. — В нашем роду нет мужчин, кроме меня, и Пламя Льда понимает это. Но если он согласен помогать тебе, значит, после меня Северным ярлом можешь стать ты, хоть ты и женщина.

— Что ты говоришь, ярл! — в изумлении воскликнул Эрлинг.

Люди вокруг удивленно переглядывались, но только молодой Эрлинг ярл выглядел так, словно у него отнимали самое дорогое. Так оно и было: ведь уже не первый год он надеялся получить руку Альвин и унаследовать звание Северного ярла! И вдруг оказывается, что она сможет обойтись без него!

— Но ведь женщина не может возглавлять войско! — в смятении продолжал Эрлинг. — Дружина в битве не будет повиноваться женщине! Женщине не место в сражениях!

— А как же валькирии? — возразила Альвин. — Валькирии тоже женщины, а они не только участвовали в битвах, но даже решали их исход. И когда мне пришлось сражаться за свою свободу и честь, я справилась не хуже любого мужчины. Попробуй сказать, что это не так!

Это был слишком жестокий упрек, и Эрлинг покраснел. Его мучил стыд за то, что в ту ночь, когда Ингвард Расторопный пытался похитить Альвин, он сам ничего не смог сделать и был вынужден ждать, когда она сама выпустит его из-под замка.

— Допустим, я тоже не хотел бы, чтобы эта девушка стала валькирией! — заметил Бергер ярл. — Валькирии ведь не выходят замуж, разве что по выбору Одина, и этот выбор им самим обычно приносит одни неприятности!

Сейчас он не улыбался, и Альвин гордилась, что показала себя не хуже той валькирии, о которой он ей когда-то рассказывал. Она еще не знала, что вот-вот и перед ней встанет древний выбор между долгом и любовью…

— Но ей вовсе не обязательно самой возглавлять войско в походе, — сказала фру Хольмвейг. — У войска может быть вождь-мужчина. Главная обязанность Северного ярла — мечом Пламя Льда защищать людей от ледяных великанов. В этом мече — сила и удача Северного замка. И если он повинуется Альвин, значит, она может быть отличным Северным ярлом. А возглавить войско сможет, например, ее муж. Тот, кого она для себя изберет.

— Раньше я, думая о муже для нее, думал о преемнике для себя, — добавил Тормунд ярл, невольно глянув на Эрлинга. — Но теперь, когда мы знаем, что Северным ярлом может быть она сама, я ничего не стану ей советовать. Она сама выберет того, кто разделит ее судьбу.

Альвин посмотрела на Бергера ярла. Этими словами отец подарил ей свободу выбора. Но Бергер ярл молчал. Вид у него был задумчивый и даже отчасти удрученный.

— Ну, хорошо! — снова заговорил Эрлинг. Он старался держаться спокойно и не давать волю обиде, но лицо его стало холодным и жестким. За ним была вся сила Северного острова, привыкшего противостоять любым бурям, и он не собирался отступать. — Я согласен, если Пламя Льда признал йомфру Альвин своей хозяйкой, значит, она может быть Северным ярлом. Но это означает, что она должна будет навсегда остаться в Северном замке, где и есть настоящее место Северного ярла! Она не может, не имеет право покинуть остров! А значит, и мужа себе она должна выбрать такого, который останется здесь вместе с ней! Разве я не прав?

— Ты прав, — Тормунд ярл кивнул. — Кто бы ни был мужем моей дочери, сама она, как наследница моего звания, должна будет остаться в Северном замке.

Альвин молчала, чувствуя, что попала в западню. Возразить было нечего. Она навсегда прикована к своему зачарованному острову, и этих цепей не разобьет никакая доблесть. Наоборот. Ее доблесть теперь в том, чтобы нести эти цепи и даже не намекать, что она желала бы другого устройства своей судьбы. Как никогда не жалуется на свой ужасный и почетный жребий королева ледовых медведей…

— И никакой человек, у которого есть земля в другом месте, не годится в женихи для тебя, — добавил Эрлинг и выразительно глянул на Бергера. — Скажи, Бергер ярл, вот ты, например, разве смог бы остаться со своей женой на острове в море, когда тебя ждет престол твоего отца на Ветровом мысу?

— Не смог бы, — Бергер ярл качнул головой. — Мой отец уже дряхл, и через год-другой мне придется покончить с дальними походами и осесть в усадьбе, чтобы всегда быть готовым подхватить меч, выпавший из его руки.

— Вот видишь! — Эрлинг повернулся к Альвин.

Она была бледна: тот, кого она любила, объявил, что не может стать ее мужем. Но Эрлинг, который только того и хотел, от этого не стал более приятным.

— Не надо так горячиться, — умиротворяюще заметила Тора. — Впереди еще долгая зима, чтобы разобраться со всем этим. Кто-то думает, что рожден для большого мира, но оказывается, что маленький мир не может без него обойтись. Так для чего же на самом деле человек рожден — для того, в чем нуждается он, или для того, что нуждается в нем?

Никто ей не ответил.