Предания, сказки и мифы западных славян

Страстная пятница. Молодая бедная вдова бежит с двухлетним младенцем на руках в костел. На пути ее встает скала, которую она никогда прежде не видела. В ней – невиданный клад. Она собирает серебро и золото, оставляет ребенка в скале одного, чтобы отнести богатства домой, торжествуя и гордясь тем, что теперь она богата. Возвратившись за ребенком, она видит, что от скалы не осталось и следа, сыночек исчез, а вместо клада остались лишь глина и камни. Год она проводит в отчаянии, ужасе, слезах, молитвах. Через год, в Страстную пятницу, она вновь идет в храм и обнаруживает ту же скалу. В ней она находит утраченное дитя таким, каким она оставила его год назад. Она убегает с ребенком, а скала за ней рушится. Никакие клады ей не нужны. Главный обретенный ею клад – ее дитя.

Как указывал сам Эрбен, сюжет баллады основан на народных поверьях о том, что один раз в год (обычно в Страстную пятницу или в Вербное воскресенье) открываются клады земные.

Свадебные рубашки

Девушка, оставшаяся сиротой, молится ночью перед иконой Богоматери о том, чтобы ее жених вернулся к ней – какой бы он ни был. В полночь жених к ней является и уводит ее из родного дома за собой, в свой дом, чтобы там зажить наконец вместе. Она бежит за ним, взяв с собой свадебные рубашки, которые сшила и вышила, ожидая милого. Они двигаются с невероятной скоростью, одолевая десятки миль. По дороге жених заставляет девушку выбросить молитвенник, четки, крестик. Он приводит ее на кладбище, где беснуется нечистая сила. Девушка запирается в покойницкой и призывает молитвой Божию помощь. Крик петуха останавливает действо злых сил. Утром народ, идущий к мессе, находит девушку, живую и невредимую, а на могилах – клочья разодранных свадебных рубашек.

Баллада носит назидательный характер: не о том девушка так настойчиво просила Богородицу. Потому и настрадалась, когда ее молитва была исполнена.

Полудница (или Поледница)

Мать готовит к полудню обед, спешит, торопится, а ребенок не дает ей ничего сделать, плачет, кричит, отбрасывает от себя игрушки. Чтобы припугнуть младенца, мать зовет Полудницу – страшное потустороннее существо, уносящее в полдень детей. Полудница действительно является на зов и тянет к себе ребенка. Мать прижимает его к себе, не отдает и падает без чувств. Пришедший на обед муж находит жену на полу без сознания, крепко прижавшую к себе сына. Мать жива, но дитя задушено.

В этой полной ужаса балладе очень кратко и емко изображены детали крестьянского быта, вплоть до детских игрушек, вплоть до семейной расстановки сил: муж добывает пропитание, а обязанность жены – приготовить ко времени еду, навести порядок в избе, присмотреть за ребенком (детьми). Время от одиннадцати до полудня было тяжким и для пахаря, который трудился с раннего утра (обычно с 5 часов), и для его жены, на которой лежало все хозяйство. Некоторых от страха за несделанную работу охватывало умопомешательство. (В русской литературе находим яркий пример подобного помешательства в рассказе А. П. Чехова «Спать хочется».)

Золотая прялка

Дорничка должна выйти замуж за короля, но мачеха убивает ее, чтобы выдать за короля собственную дочь. Правда выходит наружу благодаря прялке, убийство наказано. Дорничку оживляет волшебный старичок.

Сочельник

В Сочельник, то есть день перед Рождеством, Мария и Гана отправляются к озеру, чтобы там устроить гадание и узнать свое будущее. Гане является молодой Вацлав, а Мария видит гроб и черный крест. Гадание сбывается.

В оригинале баллада называется «Щедрый день». «Щедрый день» и «Щедрый вечер» – так и в дореволюционной России называли Сочельник, день перед Рождеством.

В русской литературе мы встречаем немало описаний святочных гаданий. Это и гадание Светланы в балладе В. А. Жуковского «Светлана». Предсказание, к радости Светланы, оказывается ложным.

В пятой главе романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин» находим подробные описания гаданий:

Татьяна верила преданьям
Простонародной старины:
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.

* * *

Гадает ветреная младость,
Которой ничего не жаль,
Перед которой жизни даль
Лежит светла, необозрима;
Гадает старость сквозь очки
У гробовой своей доски,
Все потеряв невозвратимо;
И все равно: надежда им
Лжет детским лепетом своим.

* * *

Татьяна, по совету няни
Сбираясь ночью ворожить,
Тихонько приказала в бане
На два прибора стол накрыть;
Но стало страшно вдруг Татьяне…
И я – при мысли о Светлане
мне стало страшно —…