Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)

В «Общине» последовательным стопроцентным анархистом почти никто не был. С одной стороны, анархистами, но своеобразными, считали себя старые лидеры Исаев, Шубин и Гурболиков, но до зимы они видели Союз независимых социалистов более широким движением, в котором участвуют анархисты. Не у всех должны быть такие четкие идеи с такими далеко идущими выводами. Анархистами считали себя молодые активисты «Альянса» и П. Рябов. Они критиковали «вождей» за оппортунизм, за нежелание прямо назвать организацию анархистской. Но многие члены «Общины» не считали себя анархистами, некоторые из них не перешли затем в Конфедерацию анархо-синдикалистов. Свои анархистские позиции давно не скрывал иркутский лидер И. Подшивалов и еще несколько лидеров провинциальных групп, но вокруг них группировались левые социалисты, многие из которых тогда не считали себя анархистами.

Исаев так вспоминает о мотивах принятия самоназвания «анархо-синдикалисты»: «Между нами разгорелся спор. Я говорил, что мы же с тобой действительно анархо-синдикалисты, а ты отвечал: „Я анархист, и я синдикалист, но я не анархо-синдикалист“. Имелось в виду, что анархо-синдикализм существовал как конкретное идейное течение со своими особенностями, некоторые из которых не соответствуют идеологии „Общины“. Впоследствии пришлось доказывать, что именно „общинный социализм“ и есть современный российский анархосиндикализм. В итоге эта позиция и стала реальностью. «В этот период у нас было историософское сознание. Мы переносили на современные реалии известные нам исторические модели. Судьба Бакунина и споры вокруг Маркса волновали нас не меньше, чем современные события. Время от времени мы называли себя анархистами, что было довольно условно в ситуации того времени.

Как это ни парадоксально, накануне принятия решения о провозглашении Конфедерации анархо-синдикалистов у меня наметился даже некоторый отход от увлечения анархизмом, я стал с интересом читать всяких эсеров, народников».

Два обстоятельства сыграли свою роль в этих событиях. Исаев опасался, что в случае острого социального кризиса революционные массы уйдут к «Демократическому союзу». Ожидание революционного взрыва радикализировало «общинников». Одновременно они занялись организацией народной дипломатии – поездок общественных активистов разных стран в гости друг к другу. «Общинники» установили контакты с анархо-синдикалистами из Шведского рабочего центра. Те обещали поддержку анархистскому крылу Союза независимых социалистов. Поскольку в Исаеве все время боролась тяга к анархизму с прагматичностью социал-демократа, такой «прагматический» аргумент перевесил мои «правые» доводы против анархистской самоидентификации.

ПОД ЧЕРНО-КРАСНОЕ ЗНАМЯ

22 ЯНВАРЯ 1989 ГОДА собралась плановая конференция Союза независимых социалистов, которая должна была определиться с названием. Идея Исаева, активно поддержанная Гурболиковым, назваться Конфедерацией анархо-синдикалистов, захватила большинство делегатов.

Делегаты устали от идейных компромиссов, а анархо-синдикализм в интерпретации «Общины» был достаточно последователен и ясен. Очень активно это название поддержал А. Ковалев (через несколько месяцев ему надоело называться анархистом, он отошел от конфедерации и был избран депутатом Ленсовета). Против выступали мы с Корсетовым. Я при этом признавал себя анархистом (он считал себя таковым с осени 1988 года) и отдельно – синдикалистом, то есть сторонником участия в рабочем движении. Но доказывал, что называть организацию анархосиндикалистской нельзя, так как анархо-синдикализм – это определенная исторически сложившаяся идеология, которая не во всем точно соответствует нашей идеологии. В действительности анархо-синдикализм XX века сочетался с анархокоммунизмом, который был чужд «общинникам». Их идеология была ближе народничеству и прудонизму.

Большинство некоторое время колебалось, но более удачного названия не нашлось.