Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)

Вспоминает Г. Павловский: «Из отпуска вернулся Ельцин, затопал ногами – что это вы без меня тут сделали! – замордовал идеолога МГК Карабасова, тот кинулся мордовать всех либеральных аппаратчиков ниже.

Карабасов меня вызвал, как одного из организаторов «Встречи». Я привел диссидентов, включая Новодворскую, так что я был источником зла. И во время разговора Карабасов стал мне объяснять, что я могу вернуться на 101-й километр. А я был временно прописан в Москве по решению Ельцина (по ходатайству Карпинского). Это напоминало разговор с Радищевым, которого Александр вернул из Сибири, а какой-то Ростопчин стал объяснять, что может его вернуть назад. Он, какой-то Карабасов, мне угрожает! Это меня рассмешило и разозлило одновременно. Все диссидентское во мне проснулось, я на него наорал и ушел, хлопнув дверью. На выходе милиционер потребовал от меня отмеченный пропуск, я его просто оттолкнул и вышел – я был дико зол! После этого за мной даже возобновилась слежка, которая продолжалась до ноября, до конца ельцинского кризиса.

В сентябре 1987 года мы обсуждали возможность создания либеральной фракции в КПСС, Пельман даже написал бумагу, в которой доказывал, что Ельцин может ее возглавить. Эта мысль для меня была странна – Ельцин, который только что на нас так давил, может стать главным либералом. Эту бумагу я передал старшим товарищам».

Судя по дальнейшим событиям, «старшим товарищам» из либерального лагеря идея тоже не понравилась, но через месяц Ельцин самым неожиданным для либералов образом подтвердил версию Пельмана.

ИСПЫТАНИЕ НА ПРОЧНОСТЬ

К ОСЕНИ 1987 ГОДА столичные неформальные организации стали уже достаточно многочисленными и деятельными. Им было мало одних дискуссий, количество контактов и людей росло. Группы стали почковаться на секции, занятые практическими делами. В результате между секциями стало ослабевать взаимодействие, они не очень хорошо знали о работе друг друга и обвиняли друг друга в бездействии. Часть участников движения стали втягиваться в конструктивную работу вроде эксперимента по введению самоуправления на заводе АТ-1. Другие планировали новую политическую кампанию вроде комсомольской. Бездействие томило, но привычные дела раздражали своей мелочностью и будничностью.

Между умеренным, конструктивным и более радикальным, активистским течениями нарастало напряжение, которое вылилось в открытый конфликт при испытании на прочность, связанном с «делом Ельцина».

Информацию о выступлении Ельцина на пленуме ЦК КПСС 21 октября неформалы получили до того, как об этом было объявлено всей стране. 31 октября информация о выступлении Ельцина была оглашена на пресс-конференции в АПН секретарем ЦК КПСС А. Лукьяновым, а позднее подтверждена ТАСС с оговоркой, что советским органам печати «категорически не рекомендуется печатать» данную информацию.