Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)

Вспоминает В. Гурболиков: «Поскольку все друг за друга переживали, то уличная акция нас в конечном итоге сплотила. Мы вышли из этих событий более дружным сообществом, чем были прежде».

ПРИМИРЕНИЕ

ПОСЛЕ ПУБЛИЧНОГО ПОКАЯНИЯ Бориса Ельцина лидеры «Общины» постепенно вернулись к совместной работе. Итоги выдыхавшейся «ельцинской кампании» «Община» подводила 15 ноября. Состоялось официальное примирение двух фракций. А. Исаев считал, что позиция поддержки Ельцина полностью оправдалась, так как «Община» стала фактором реальной большой политики. «Акции „Общины“ растут, возникло боевое братство с ленинградской группой „Спасение“. Я резко возражал, доказывая, что выступление не было оправданным, так как в нем отсутствовали социальные лозунги, „мы начали ориентироваться на левопартийные круги“. Ельцин стал знаменем, и „это – опасное знамя“. Но мне не хотелось выглядеть оппортунистом, поэтому я предложил организовать новые уличные выступления весной, когда, как ожидалось, начнется рост цен.

Группа «Самоуправление» в полном составе вошла в «Общину», а лидеры умеренных – в редакцию журнала «Община». Власти сделали вид, что не заметили проельцинского выступления неформалов и не пресекли социальные, культурные и педагогические проекты «общинников». На встречах неформалов в МГК ВЛКСМ договорились о прекращении огня и начале совместной подготовки конференции Федерации социалистических общественных клубов с участием ВЛКСМ, обещавшим предоставить помещение для форума. «Ельцинская кампания» принесла «общинникам» новые контакты, которые позволили расширить географию движения – прежде всего это касалось ленинградской группы «Спасение».

ПУШКИНСКАЯ ПЛОЩАДЬ. ДЕНЬ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА

СВОЕОБРАЗНЫМ ИТОГОМ примирения среди неформалов и восстановления рабочих контактов с официальными структурами стал санкционированный выход на Пушкинскую площадь в День прав человека 10 декабря 1987 года. Ожидалась «вылазка диссидентов», и МГК КПСС (а с его подачи и ВЛКСМ) решили опробовать метод демократического противодействия попытке правозащитников провести митинг. Летом Новодворская несколько раз выводила свой семинар на Пушкинскую, но собрать значительной массы слушателей не удавалось из-за противодействия милиции, еще относительно мягкого. «Демократы и гуманисты» небольшой группой прогуливались по бульвару и иногда задерживались милицией. Власти колебались между рефлекторной хватательной реакцией и «новыми веяниями». После августовской встречи и серии «вылазок» в защиту Ельцина возникла угроза, что диссиденты могут наконец собрать критическую массу участников, которая привлечет внимание толпы, достаточной для полноценного митинга. На этот раз решили не разгонять, а попробовать переспорить. Для этого по партийной линии мобилизовали обществоведов из Института всеобщей истории, а по комсомольской – предложили выйти «общинникам» как опытным полемистам с Новодворской.

В итоге к памятнику Пушкину пришли «общинники» и партийные историки, а вот диссиденты так и не появились. Удивленная публика несколько часов выслушивала на морозе оживленную полемику «общинных социалистов» и «либеральных» коммунистов.

Вспоминает С. Станкевич: «Когда мы возвращались, М. Хабаров, который был у нас за старшего как член партбюро института, сказал: „Все правильно говорят, чего с ними споритьто. Я со всем согласен“. Я тогда стал ему возражать: „Я бы так не торопился соглашаться“[88].

10-16 декабря ветераны диссидентского движения провели свою конференцию, на которой обсудили изменение ситуации в связи с перестройкой. Оценки реформ Горбачева были скептическими, но диссиденты не сумели выработать какой-то тактики действий.

Вспоминает Г. Павловский: «Эту конференцию широко анонсировали „голоса“. За диссидентами шло наблюдение КГБ, и ЦК ожидали чего-то страшного, но в итоге получилось невинно. Собрались, поговорили, и многие потом просто уехали из страны».

На встрече из неформалов присутствовали Г. Пельман, В. Прибыловский, Д. Леонов и В. Золотарев, но только последний официально представлял свою группу. Переговоры об участии неформального движения в конференции кончились взаимным разочарованием участников двух течений.