Преданная. Невеста (СИ)

Оглядываюсь и цепенею.

Через час я выйду замуж за судью Вячеслава Тарнавского, а сейчас Слава замер в дверном проеме.

Я всё утро волновалась, но пика нервы достигают в эту секунду. Так у всех невест или..?

Стараясь сохранить улыбку и самообладание, разворачиваюсь, позволяя себя рассмотреть. Мне плевать, что видеть невесту до свадьбы плохая примета. Хочу впитать кожей его восторг.

– Нравится? – Спрашиваю, проводя укутанными тонкой сеткой белоснежных перчаток руками по такому же подолу первого платья.

– Очень. – Мне кажется, я по интонации слышу, что у него горло пересохло. Возможно, мне хотелось бы более яркой реакции, но и эту я впитываю. И эту запоминаю так, чтобы на всю жизнь.

Слава проезжается взглядом по подолу, корсету... И хмурится.

На это реагирует сердце.

– Все хорошо, Слав?

Сейчас бы поймать его улыбку, лучики в уголках глаз, почувствовать на покрытых блеском губах поцелуй и услышать пошло-сладкое "до первой брачной ночи не дотерплю". Но когда его взгляд фокусируется на моем лице, вместо радости я вижу пугающую серьезность.

– Нам нужно поговорить, Юля. Планы меняются.

Паника взрывает виски. Дурное предчувствие, которое все это время зудело тошнотворным писком на заднем фоне вдруг становится слишком отчетливым.

Я мотаю головой и хочу сделать шаг назад. Как будто это поможет, хотя по глазам Славы вижу: нет. Ни черта!

Он сокращает расстояние в два шага. Берет меня за руки и гладит их. Видеть невесту до церемонии нельзя. А трогать?

Что ж мы делаем, Слав? Всё неправильно…

– Поклянись, что сделаешь для меня то, что скажу. – В ответ на его требование снова мотаю головой. Он закрывает глаза. Челюсти сжимаются. Виски волнуются.

Ты… Злишься? Почему?

Когда открывает – я снова вижу абсолютное спокойствие. Анестетическое даже. Он хочет, чтобы я смотрела так же. И действовала. Четко. Снова... По плану?

– Мы должны это сделать, Юль. Сегодня.

– Что «это»? – Спросив, не узнаю свой голос. Глазами спрашиваю: а ты узнаешь?

Он не отвечает. Своими требует. Внимания. Подчинения. Я еще не знаю, что должна сделать, но мне это уже не нравится.

– Ты спустишься, тебя встретит Илья.

– Зачем?

– Нужно напоследок еще раз сыграть, Юля. Свадьбу. Не со мной. Сегодня все должны увидеть, как ты выходишь замуж за Илью Крапивина.

Описать мой шок вряд у кого-то получилось бы.

Гул в ушах мешает продолжать слушать. Соображать тоже.

Я увожу взгляд в сторону, просто потому что не могу попросить Славу остановиться и переждать.

Пытаюсь вытащить свои похолодевшие пальцы из его рук, он придерживает.

Я хочу продышаться. Получается не сразу.

Возвращаюсь к его лицу с оставшимся актуальным:

– Зачем?

И вместо внятного ответа получаю закономерное:

– Так надо, Юля. Доверься. Я тебя люблю.

Я не могу сказать, что чувствую, будто приняла решение. Но Слава и не ждет однозначного согласия. В мой лоб впечатываются губы. Они прижаты долго. До момента, когда мое дыхание начинает частить.

Оторвавшись, Слава мажет взглядом по моему лицу и больше не смотрит.

Мы выходим из номера за руку. Я чувствую себя куклой. Я ни черта не понимаю.

Спускаюсь за ним.

Илья Крапивин ждет меня под лестницей. В смокинге и с бутоньеркой, которую вставить должны были в петельку Славы.

Это всё дурацкий розыгрыш? Новая проверка? Что?

Позволяю передать себя другому. Они обмениваются взглядами. Кивают друг другу. У Крапивина оказывается сильный хват. Уверенный шаг.

Он улыбается мне и дальше тянет уже за собой.

Зал встречает нас взрывом аплодисментов от людей, которых я не знаю. Никого не узнаю. Перед глазами мелькают слишком широкие, слишком белые, слишком яркие улыбки.

Уши режет громкий и неправдоподобно радостный голос свадебного распорядителя.

Я борюсь с туманом в голове и желанием защипать себя до кровавых ран. Это же сон? А как проснуться?

Слава же не мог… Меня… Отдать…

Я кручу головой. Смотрю вокруг. Узнаю подошедшего к нам Аркадия Власова с женой. Вижу Кристину. Эдуарда.

Не вижу только Славы.

Где… Слава?

Мне в руку вставляют букет, который я забыла в номере. Но мне не он нужен, а телефон. Мне надо Славе позвонить...

– Позволь, девочка моя, я сегодня выступлю в роли твоего отца? – Все мое рассеянное напрочь внимание заключается на какое-то время в одном человеке.

Аркадий спрашивает и ждет ответа с мягкой улыбкой.

Выставляет локоть, за который я должна бы ухватиться. Рукой указывает на арку.

Илья успел к ней подойти.

Смотрит на меня и снова улыбается. А я не могу в ответ. А я должна была идти к ней одна. И не к нему.

– Малыш, давай. Так сейчас надо. – Эти слова постороннего мне человека ломают здравую мысль сопротивляться.

Я веду взглядом по залу. Замираю на выгравированных на фото-зоне инициалах. Не ВЮ. Не СЮ. А ИЮ. Закрываю глаза. Я планировала не нашу свадьбу.

– Юленька, время.

Я действую на автопилоте. Оплетаю предложенный мне локоть. Мы вдвоем с Аркадием разворачиваемся.

Вздрагиваю от бесконечных вспышек фотоаппарата. Почти не чувствую, как Аркадий поглаживает мою кожу через ткань перчатки.

Смотрю на него. Он улыбается.