Преданное сердце

За ужином Саре Луизе так хотелось пить, что она уговорила два бокала пива, в результате чего в кино, куда мы потом поехали, она задремала. Мы смотрели "О мужчины! О женщины!" с участием Дэна Дейли и Джинджер Роджерс. Внешне между Джинджер и Эрикой не было ровным счетом ничего общего, но что-то в ее голосе и соблазнительных манерах заставило меня моментально вспомнить Эрику. Когда я разбудил Сару Луизу и она спросила, интересный ли был фильм, я не мог ничего ответить: ведь сеанс я мысленно пробыл в Берлине. На обратном пути Сара Луиза снова заснула. Пробудившись неподалеку от дома, она было сделала движение, чтобы расстегнуть мне брюки, но когда я убрал ее руку на место, не стала возражать.

На следующее утро, прихватив ракетку, я снова отправился в клуб, снова встретился там с Сарой Луизой, и мы снова играли до тех пор, пока она не обессилела. Она так раскраснелась, что я на секунду испугался: а вдруг у нее будет солнечный удар? Был ли такой случай, чтобы кто-нибудь в этом возрасте умер от солнечного удара на теннисном корте? Прискорбно, конечно, но это был бы выход. За ужином она опять выпила два бокала пива и опять задремала в кино. На этот раз мы смотрели «Хижину» с Авой Гарднер и Стюартом Грейнджером. Сара Луиза спала, положив голову мне на плечо, а я все думал, что у Авы такие же глаза и та же страстная внешность, что и у Эрики. И опять Сара Луиза спросила меня про фильм, и опять я не мог ничего ответить, и опять на обратном пути она спала, оставив мой член в покое.

Так прошла вся неделя: днем теннис до изнеможения, потом пиво за ужином, а потом кино, где Сара Луиза спала, а я уносился мечтами в лучшие времена. В фильме "Бог его знает, мистер Эллисон" Дебора Керр напоминала мне Эрику своей уравновешенностью. Колдовское впечатление произвел последний фильм, "Любовь после полудня": Одри Хепбёрн была похожа на Эрику, Морис Шевалье – на ее отца, а виды Парижа пробудили во мне воспоминания о прошлой зиме.

На следующий день было воскресенье, и я думал, что родители захотят, чтобы я пошел в церковь вместе с Колдуэллами. Они, однако, попросили меня пойти с ними. Причина стала мне ясна, как только началась проповедь. С той минуты, как отец Филлипс взошел на кафедру, и до того момента, как он спустился с нее, он смотрел только на меня. Должно быть, родители обратились к нему за помощью – "Наш сын вернулся полным каких-то странных идей. Нас он не слушает. Не могли бы вы растолковать ему, что к чему? Он говорит, что влюбился в какую-то девицу в Берлине и теперь хочет вернуться туда и жениться на ней. Должен же он, разумеется, сделать совсем другое: жениться на Саре Луизе Колдуэлл и жить в Нашвилле". Не знаю, с удовольствием ли исполнял отец Филлипс родительскую просьбу, но трудился он на совесть. За пятнадцать минут он успел поговорить о Руфи и Ноемини, о Давиде и Вирсавии, о Блудном сыне, о юном герое-конфедерате Сэме Дейвисе, а также о нескольких своих знакомых, чьи имена он, однако, не назвал. Смысл всей проповеди сводился к тому, что мы должны исполнять своей долг перед близкими, забыв о собственных желаниях и прихотях.

Когда мы шли к машине, меня подмывало сказать родителям, что зря они все это затеяли, что проповедь получилась путаной и своей цели не достигла, но тут мне в голову пришла одна мысль. Конечно, отец Филлипс наговорил много чепухи, но кое в чем он, возможно, был прав. Раньше я считал, что самое важное, когда женишься, – это выбрать себе такую женщину, с которой будешь счастлив. В то же время, прочитав Хемингуэя и других писателей, я узнал, что суровая жизнь рано или поздно тебя настигает, что долго счастливым все равно быть не удастся и что лучшие люди воспринимают это мужественно и терпеливо тянут свою лямку. А раз так, раз счастья – по большому счету – мне не видать ни с Эрикой, ни с Сарой Луизой, то, может быть, имеет смысл осчастливить на какое-то время окружающих и поступить так, как они требуют?

Я усердно размышлял над этим вопросом во время обеда в клубе с Колдуэллами. Потом мы пошли играть в теннис.

– Хэмилтон, – сказал мне Симс в раздевалке, – это очень хорошо, что ты так увлекся теннисом. Теннис поможет тебе отвлечься от всяких прошлых переживаний.

Вышло так, что мы с Сисси играли в паре против Сары Луизы и Симса. Потом появилась Элеонора с Клеем, и мы стали играть по очереди. Когда мы с Сисси отдыхали, она сказала мне:

– Знаешь, Хэмилтон, по-моему, вы с Сарой Луизой просто изумительно смотритесь вместе.

– Благодарю вас, миссис Колдуэлл.

– А ты как думаешь?

– Да, Сара Луиза очень красивая.

– Она тоже считает тебя красивым. Говорит, ты выделяешься среди остальных.

– По-моему, это в первую очередь относится к ней самой.

– Знаешь, ей никто никогда по-настоящему не нравился, кроме тебя. Она так переживала после этой глупой истории с Фредом Зиммерманом – главным образом от того, что ты от нее отвернулся.

– У меня создалось впечатление, что это было нечто большее, чем глупая история.