Преданное сердце

У самых дверей я спросил Джейн:

– Тебе правда уже пора домой?

– Это зависит…

– От чего?

– От того, что у тебя на уме.

– У меня нет машины, но мне еще не хочется с тобой прощаться.

– Так что же?

– Может, прогуляемся?

– А, так ты романтик!

– А ты что, не любишь гулять?

– Еще как люблю – не меньше, чем натирать пол.

– Ладно, не хочешь, не надо.

– Пошли, – сказала она и потащила меня за собой в какие-то росшие в отдалении кусты, где нас никто бы не увидел.

– Ну как, неплохое местечко? – спросила Джейн.

– Отличное, только, может, все-таки прогуляемся?

– Да что ты заладил: "Прогуляемся, прогуляемся!" Ну хорошо, идем.

– Да нет, мне здесь нравится.

– Так на чем мы все-таки остановимся: останемся здесь или пойдем гулять?

Я привлек ее к себе и поцеловал и тут же ощутил у себя во рту ее язычок. Мы легли на землю, и Джейн тихонько застонала. Целовалась она так страстно, что моя рука сама собой оказалась у нее под блузкой.

– Ничего себе, – сказала Джейн, глядя на меня снизу вверх, – ты что же, собираешься меня изнасиловать?

– Только если ты сама этого хочешь.

– Я не люблю заниматься этим по пятницам: пропадает весь смак субботнего разврата.

– Чем же ты обычно занимаешься по пятницам?

Джейн задумалась.

– По пятницам, – сказала она наконец, – я целуюсь, ласкаюсь – словом, готовлюсь. В этом деле я мастак – спроси кого хочешь.

– И так каждую пятницу?

– Почти. Иногда, правда, я сижу дома и смотрю телевизор. Между прочим, так было последние два месяца.

– Без поцелуев и без ласк?

– Без поцелуев, без ласк, без свиданий. – Она немного помолчала. – Я умею вызывать у людей смех, но не страсть. Иногда я жалею, что родилась веселой, а не красивой.

– По-моему, ты красивая.

– Очень мило. Скажи еще: "Ты бесподобна". Мне часто так говорят.

Через минуту я почувствовал, что Джейн как-то затряслась, и подумал, что это она от смеха, что она вспомнила какую-то шутку. Я уже собрался было спросить, что ее так развеселило, как вдруг мне на руку что-то капнуло, и я понял, что это слезы. Она рыдала – рыдала что было сил.

– Что случилось? – спросил я.

– Ничего. Просто так. Знаешь, я так устала от одиночества!

– Так ты ведь душа любого общества!

– Чтобы быть душою общества, нужно это общество иметь. А у меня его нет. Мечтательным мальчикам нравятся мечтательные девицы. А мне остается на выбор: либо встречаться со всякими подонками, либо сидеть дома. Так что последнее время сижу дома.

Мало-помалу она взяла себя в руки. Я дал ей свой носовой платок и помог вытереть глаза. В следующую минуту она уже была прежней Джейн.

– Ну что, доволен, что пошел прогуляться? – спросила она, возвращая мне платок.

Платок был мокрый насквозь. На лице у Джейн были следы от растекшейся туши для ресниц, но в остальном она выглядела так, как будто и не плакала.

– Ты слишком низкого о себе мнения, – сказал я.

– Хочешь проводить меня домой?

– Только, если ты сама этого хочешь.

Джейн пошевелилась, и я подумал, что она хочет уйти, но тут она закинула свою ногу на мою и обвила меня руками. Сперва она лизала мне лицо, потом ее язык переместился ко мне в рот, стараясь залезть как можно глубже. Возможно, то, что она говорила про всякие ласки, и было шуткой, но дело это она, видно, крепко любила. Примерно через час, мы наконец оторвались друг от друга и медленным шагом двинулись к общежитию. Джейн, по-моему, кончила раза два. О себе я мог это сказать совершенно твердо, и когда я взял Джейн за руку, она была липкой – еще одно свидетельство моих оргазмов.

– Боже мой, сколько же времени прошло! – сказала Джейн.

– С тех пор как мы сюда пришли? – спросил я.

– С тех пор как такое со мной случилось в последний раз.

– Может, встретимся завтра?

– Может быть.

Лишь на рассвете я добрался до общежития, где жили студенты, принадлежавшие к братству "Сигма хи". Еще накануне я заглянул к ним, чтобы убедиться, что смогу там переночевать. Кровати стояли на открытой веранде, я нашел свободную и улегся спать. Морозный воздух пробирал до костей, так что мне пришлось натянуть на себя несколько одеял. Отлично придумано – устроить спальню на веранде! Засыпая, я думал о Джейн и о ее языке. Через какое-то время я проснулся и вдруг понял, что никогда еще не спал так крепко. "Славное сочетание – секс и свежий воздух, – решил я. – Надо будет это учесть".

Проснулся я от того, что почувствовал, как чьи-то руки вытаскивают меня из кровати, поднимают в воздух, раскачивают, – и вот я уже, больно шмякнувшись, лежу на полу.

– Вставай, салага! – крикнул кто-то у меня над ухом.

– Ну и здоров же он спать! – раздался другой голос. Открыв глаза, я увидел вокруг себя каких-то парней – очевидно, собратьев по "Сигме хи", – на лицах которых было написано явное неудовольствие. Один из них, разглядев меня, воскликнул:

– Да он ведь не наш!

Я поднял руку и произнес:

– Брат Хэмилтон Дэйвис, "Альфа пси" из "Сигмы хи".

– Черт, ошибка вышла, извини, – сказал кто-то, а кто-то еще похлопал меня на плечу.