Преданные

— Забавно, вся раса с янтарными глазами, — выдал он задумчиво. — Хотя цвет волос мне твой больше нравится.

Галочка, означавшая верный ответ, засияла на экране, переключив на следующий вопрос.

— Передай моей «кровинушке», что у нас сегодня закрытый праздник, коим она пробластерила мозг всем и вся. И если она так хочет прийти и получить дозу унижения после своего шантажа, может присоединиться к нам на флаере в девять вечера сегодня, — сообщил мне Маркель.

Ага, она его таки достала!

Я обернулась, шантажируемый стоял, прислонившись к косяку, и изучал собственные ногти.

— Она не маловата для ваших взрослых вечеринок? И как же отбой, и датчик, и выговор? — они с ума сошли!

— Уитриманки взрослеют быстро. Тем более, что все знают, она моя почти родня, так что воздержание ей обеспечено. А что касается выговоров и прочих наказаний, я намекну, выходной… преподов нет… охрана минимальная и сговорчивая. А флаер будет летать над зданием, не выходя за границы периметра. Опробовано не первый год, — уитриманское превосходство просто за край переливалось.

— Все равно опасно, — пробубнила я.

— А ты тоже приходи. Твою безопасность гарантирую я, — корван присел возле меня на корточки и улыбнулся.

— Спасибо, пожалуй, воздержусь, от отчисления и унижения.

— А хорошая идея! — Маркель сверкал глазками и потер руки в предвкушении. — Из янтаринки отличный балласт выйдет, она не даст моей сестрель вляпаться хотя бы в половину того, во что та влипает обычно. Зайдем без двадцати девять! — какова наглость!

Оба, не дожидаясь ответа, вышли.

Ага, как же! Размечтались!

Но в результате размечталась все-таки я. Настя проела мне плешку на голове о необходимости похода туда, разложила по полочкам все факты, притащила девчонок с третьего и четвертого курсов, которые уже бывали на подобных вечеринках и приглашены на эту. Дамы в один голос заверяли, что ничего опасного нет, никого за руку не поймали. Главное — не напиваться! И… там же парни! О свет! Это был самый главный их аргумент.

Я понимала всю абсурдность ситуации, но мне очень не хотелось терять дружбу Насти. А еще вспомнились слова отца, что у магов темперамента от природы больше, даже если он — аркант.

На мое предположение, что нас могут заложить, заговорщицы единодушно фыркнули, заявив, что говорить могут все что угодно, но пока датчик не сработал, мы все спим по своим комнатам. Обалдеть, порядки в военной школе!

Была не была! Если меня через два года отсюда выкинут… Что я теряю?

* * *

— О, лед вездесущий! Что наде-е-еть?

— Шестнадцать видов ножей.

— Чего? Рива, ты спятила? Одевайся немедленно.

— Во что?

— Я у тебя видела синее платье.

— Как скажете, генерал.

— Прическу сделай!

— Неа, у меня еще шестнадцать видов ножей.

— Рива! Не позорь меня! Прическу хоть сделай!

— Смешно.

— Ай! Ладно! Забей! Твои волосы и так украшение. Расчеши и закали с висков повыше, и хватит с тебя, бездарь! — отрезать наши прекрасный локоны куратор, сир Аломади, решил с начала второго семестра, когда начнется боевая подготовка, полоса препятствий, определятся отряды и физподготовки будет в два раза больше.

— А можно…

— Нет! — рявкнула Настя. — Ты пойдешь! Мне одной страшно. И ты прикольная.

— Что это вдруг?!

— Ну, ты — зануда, а это не обычно, как-то по-взрослому. У тебя даже есть грудь.

Вот тут я не выдержала и засмеялась, глянув на свой первый размер под кофточкой.

— Да, действительно.

— Надо тоже походить на твои индивидуальные тренировки, — задумалась Настиль, очень пристально изучая меня.

В дверь постучали. Дикий ужас, неготовой к встрече с мечтой женщины, мелькнул в глазах подруги, пытающейся одной рукой накрасить ресницы в серебряный под цвет волос (зачем это делается, не пойму, ресницы и так вроде серебряные), а второй натягивающей туфлю на шпильке, сделавшей бы честь кпитье по остроте и длине.

Я нажала на кнопку, и моим глазам предстало потрясающее зрелище. В очередной раз за эту неделю! Перед входом стоял уитриман с жемчугом волос по плечам во всем белом, а рядом с ним корван с черными, как ночь волосами в черной же рубашке и брюках. А сзади! Ууу! Пытаясь слиться со стенами, дверьми, кадками с растениями стояли девочки: первый, второй курсы и даже третий попадался. Мужчины благородно изображали, что не видят обожания, восхищения и, вообще, наличия иных женских сущностей в коридоре. А вот я заметила и потрясенно выдала, глядя за спины этой парочки.

— Умереть и не встать!

Поначалу мужские особи приняли это на свой счет, возгордясь своей ослепительностью, красотой и значимостью в довесок, но, проследив за моим взглядом, хмыкнули и вошли в комнату. Дверь захлопнулась, отрезая плотоядные взгляды от парней.

— Златовласочка, тебе идет наш цвет, — отвесил комплимент Маркель.

— Чего это он ваш? — удивился Мадо.

— Он признан официально Федерацией десять лет назад цветом нашей расы.

— Пфф, вы все подстроили.

— Как я выгляжу? — прошептала Настя.

— Ослепительно! — пробубнил Маркель. — Ну, идем уже, красотка.