Преданные

Я удивленно воззрилась на уитримана, но, взяв подарок, аккуратно отогнула краешек упаковки. На подушечке лежал стеклянный шарик, внутри которого был заключен весенний сад, где тихо кружились лепестки сакуры.

Хлюпнула носом. Это было так трогательно. Она помнила наш разговор о весне.

— Спасибо.

— Ты ей понравилась, — грустно улыбнулся Амир.

А потом он вдруг подошел и дотронулся до моего плеча.

А меня снесло! Не знаю чем, наверное, тем, что я чувствовала вот уже больше года к нему, какую-то странную симпатию к его сдержанности и загадочности, воспитанности, всей его ситуацией, его прекрасными родителями, которые не заслужили той участи, что им выпала. А еще пирогом с викрой, ночным перелетом на флаере, нашими посиделками на сталтере. Я приблизилась к Амиру вплотную, осторожно коснулась свободной рукой его лица и вдруг потянулась к его губам, пришлось встать на цыпочки, и осторожно коснуться его губ. Амир замер. И когда я уже начала чувствовать себя дурой, а в мозгу засветилось табло с надписью, что пора сваливать, его губы ответили. Сначала осторожно, будто не веря, проверяя и перепроверяя, а потом… потом его рука аккуратно забрала у меня коробочку и поставила на стол, и я оказалась в его объятиях, а мне ничто уже не мешало обнимать его. Глаза я решила не открывать. Мое сердце выплясывало нечто невообразимое. Целовалась я не первый раз, в школе у меня были ухажеры. Но с Амиром все было как-то необычно. Может быть, потому что я никогда не целовала уитримана, только людей, и никто из них мне не нравился так, как Амир.

Несмотря на свою худобу, он был сильным, точно собранным из острых углов, и солоноватым, и мне это безумно нравилось. Сладкое никогда не было в числе моих любимцев.

В какой-то момент мы оба поняли, что задыхаемся и, прижавшись лбами друг к другу, пытались восполнить недостаток воздуха, смешивая наши дыхания.

Колени подгибались и вообще, еще хотелось. И убежать хотелось. И… я сама потянулась к нему опять, но в этот раз губы Амира были уже настойчивее и первыми накрыли мои.

— Кхе-кхе!

Мы отпрянули друг от друга, и я, даже не глядя по сторонам, схватила коробочку и вылетела из комнаты, чуть не сбив стоявшего в дверях соседа Амира, что забавно, квадри был раза в два больше меня.

Ворвавшись в нашу с Литой комнату и плюхнувшись на кровать, под недоумевающим взглядом соседки я заревела. От жуткой печали по замечательной женщине, которую я видела лишь раз, и чей портрет на фоне обвившего террасу винограда и цветов получился настолько живым, что, казалось, жемчуг волос ее вот-вот чуть колыхнется от легкого сквознячка, огромные синие глаза моргнут и улыбка станет чуть шире. От жалости к Амиру, ведь ему приходится терять и обретать столь ценное не в то время, и от счастья, что он есть. Черт подери, все-таки я в него влюбилась!

Глава 11

Планета Нейтис.

3062 год по человеческому летоисчислению

Рива.

Мы с Настей проснулись одновременно, слетев с кроватей. Звук сирены бил по ушам. Система безопасности по всему зданию сходила с ума. В следующий момент завизжали установки энергетических щитов, накрывая здание университета.

— Что происходит, лед все покрой? — подруга, пыталась сбросить остатки сна, потерла лицо руками.

— Вторжение! Вторжение! Вторжение! — бесновалась система. — Тревога не учебная!

Откуда-то снизу пришел звук взрыва. Мы с уитриманкой застыли, боясь вздохнуть, казалось, даже это может привлечь беду.

— Что за… — Настя, сбросив оцепенение, подбежала к окнам, а я к двери, заблокировав ее, как того и требовал устав.

— Что там? — мы быстро натянули форму университета. Руки тряслись, как в лихорадке, голова отказывалась соображать, а звуки чего-то страшного, того, что сейчас происходило на нижних этажах, заставляли ноги подгибаться, а слюну во рту становиться вязкой, словно патока.

— Вспышки на территории внутри купола. Кто додумался напасть на военную школу посреди Нейтиса? — Настя дрожащими руками натягивала куртку.

— Старшие курсы, начиная с третьего, сейчас на сборах. Мы тут в количестве ста человек, из которых еще воины и маги как из… — сбивчиво поясняла я. — Если это и правда нападение, отпор дают только оставшиеся преподаватели и охрана.

— Рива! — одернула меня испуганная Настя, голос подруги спустился до шепота.

Уитрианка сорвала личный датчик и впечатала его в стену рядом с кнопкой открывания дверей. Панелька отъехала, в небольшой нише оказался маленький передатчик за тонкой энергетической сеткой, пропускавшей только курсантов из нашей комнаты, ориентируясь по ДНК и физическим показателям, говорящим о том, что обращающийся жив.

По стенам прошла ощутимая вибрация. Мы сглотнули.

— А здание не рухнет? — в глазах Насти плясал ужас.

— Включай! — прошипела я.

Подруга, выхватив передатчик, в один шаг оказалась возле меня, и мы услышали тихое: