Преданный

— Он изменился после смерти мамы. Я ненавидела тебя, Фрэнки, — я вздыхаю.

Он протягивает руки ладонями вверх. — Я знаю. Мне жаль.

— Я была так зла. Я знала, что если бы ты остался, то Данте никогда бы не причинил мне вреда. И ты бы никогда не позволил ему жить так, как жил папа. Я стала наркоманкой, потому что боялась, что он вернется за мной.

— Тебе все еще нужна помощь?

Я качаю головой. — Я справляюсь. Лука водил меня к психологу. Он помог мне пережить ломку. С тех пор я ни к чему не притронулась. Хотя, я была на грани.

Лука отпускает меня, и я спрыгиваю с его колен, чтобы обнять дядю. В детстве он был моим лучшим другом. Тот, кто водил меня в школу, слушал, как я жалуюсь на своих стервозных подруг, и угощал мороженым. Человек, жизнь которого тоже разрушил мой отец.

— Ты спас меня. Это все, что имеет значение. Я просто рада, что мой дядя Фрэнки вернулся, — я всхлипываю. Его грудь вибрирует у моего лица, когда он смеется.

Он крепко обнимает меня. — Прости.

Я отстраняюсь, вытирая слезы. — Я прощаю тебя.

Через секунду я запрыгиваю обратно на колени улыбающемуся Луке. Я дрожу, когда он убирает волосы с моей шеи, его дыхание касается моей кожи.

Грейсон и Келлер сидят напротив Фрэнки и Тео, скрестив руки на груди, и смотрят на меня и Луку.

Лука откашливается. — Единственный способ защитить Розу — это уехать. Я хочу, чтобы Фрэнки управлял всем, пока меня не будет. Ты хочешь уничтожить Романо — он твой.

Я чувствую, как мои щеки горят. — Я не могу позволить тебе сделать это, это все моя вина. Я должна быть здесь ради Евы. Ты должен быть здесь ради своей семьи.

— Роза, — он сурово смотрит на меня. — Думаю, я достаточно ясно выразился. Мой мир вращается вокруг тебя.

Обеспечение твоей безопасности — мой приоритет. Мне вообще не следовало соглашаться жениться на Марии. Я знал, что мое сердце принадлежит тебе. Просто думал, что однажды смогу получить все. И, оказывается, что это возможно. Потому что, ты, Роза, это мое всё, что нужно для счастья. Мы можем, наконец, жить той жизнью, о которой мечтали.

Грейсон откашлялся. — Мы позаботимся о вашей безопасности, чтобы вы оба могли вернуться домой.

Фрэнки хрустит костяшками пальцев. — А я убью Романо. Я ждал этого десять долгих лет. Этот ублюдок заплатит.

Лука грустно улыбается ему, но быстро берет себя в руки. — Я имею в виду, я буду валяться на белом пляже в Греции с любовью всей моей жизни. Не торопись.

Я не могу не испытывать жалости к Келлеру, который сидит там с мрачным лицом и наблюдает за происходящим.

— Келлер? — мягко зовет Лука. Я смотрю на Фрэнки и киваю на дверь. Этим двоим нужна минутка. Они только что потеряли свою маму, а теперь Лука уезжает.

Келлер растирает лицо. Я тихонько соскальзываю с колен Луки, и он ловит мои руки. Поворачиваясь к нему, я мягко улыбаюсь. — Тебе нужно поговорить со своим братом, Лука.

Он кивает и садится обратно, а Фрэнки и Грейсон встают, чтобы направиться к двери.

— Я возвращаюсь к своим девочкам. Грейсон отдает честь Луке и уходит.

Я нежно целую Луку в губы.

— До встречи в постели, mia vita.

ГЛАВА 82

Лука

Я не свожу с нее глаз, пока она не выходит за дверь. Хочу, чтобы она всегда была рядом.

Хватаю бутылку скотча, спрятанную в сейфе, и наливаю в два бокала.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, когда он опрокидывает стакан.

Он качает головой и хмыкает.

— А ты? — спрашивает он.

— Даже близко нет, но скоро. Я вернул мою девушку.

— Я не понимаю, почему ты должен уезжать.

Я встаю и подхожу к нему, кладя руку ему на плечо.

— Фрэнки и Грейсон смогут удержать форт. У нас есть наша армия. Я не хочу, чтобы она была здесь рядом с этим.

Он кивает. — Я горжусь тобой, брат.

Я наклоняю голову. Гордишься? Из-за меня убили нашу маму, а его самого чуть не взорвали.

— Не стоит, — я качаю головой, внезапная потребность заглушить свои чувства снова подкрадывается ко мне.

— Я буду скучать по тебе, — говорит он.

— Я знаю, что ты будешь, я же чертовски очарователен, — сдерживаю улыбку.

Он выплевывает весь скотч на стол. — Нет, ты заноза в заднице, Лука.

Я буду скучать по нему.

— Никогда не думал, что доживу до того дня, когда женщина окрутит Луку Руссо.

— Она особенная. Я знал это с самого начала. Я всегда шутил по поводу того, что ты с Грейсоном подкаблучники, но, черт возьми, я понимаю. Эта женщина может связать меня и отшлепать по заднице, и я не буду спорить.

Она действительно связала меня веревкой, и я наслаждался каждой секундой этого.

— Да, такое случается, но я предпочитаю быть тем, кто занимается поркой, — смеется он.

На его лице появляется серьезность. — Почему ты нам не сказал? Мы могли бы помочь. Тебе не обязательно было делать все это в одиночку. Если бы они угрожали моей дочери, ты же знаешь, я бы выследил каждого из этих ублюдков до единого.

Его рука крепче сжимает стакан.

— Именно поэтому, Келлер. У тебя семья. Я не позволю тебе рисковать всем ради моих ошибок. Я украл оружие, я заключил сделку. Я бы не позволил, чтобы с моей племянницей что-нибудь случилось. Но я все равно не смог спасти маму, — у меня перехватило горло.