Преданный

Я киваю и смотрю на кофе в моей кружке. Я даже не могу осознать, что ее действительно нет. Я никогда больше не увижу свою сестру. Я никогда не смогу обнять ее и услышать ее смех.

Он может мстить за ее смерть сколько угодно. Это не меняет того факта, что она никогда не вернется домой.

У меня сейчас нет ни слов, ни сил. — Как она умерла?

— Все произошло быстро. Это все, что тебе нужно знать, — он проводит рукой по лицу, вытаскивает из кармана пачку сигарет и протягивает одну мне через стол.

— Мне бы чего-нибудь покрепче, но наверное, сойдет и это, — я пожимаю плечами и беру сигарету.

— Роза, — его голос суров.

— Что?

— Ты туда не вернешься. Даже не думай об этом.

— Я сказала, что мне бы чего-нибудь крепче, а не то, что я туда вернусь, — огрызаюсь я в ответ.

Мы выходим на улицу. Я плюхаюсь на скамейку и запрокидываю голову, глядя на звезды.

Делаю глубокий вдох, и слезы наворачиваются на глаза, когда я вспоминаю ночи с Лукой, когда мы занимались именно этим.

— Все пошло наперекосяк. Надо было просто рассказать Луке с самого начала. В любом случае, они убили Еву. Все было напрасно, — я затягиваюсь, но мои руки трясутся.

— Ты поступила правильно, Роза. Ты защитила свою семью. Ты заботилась о Луке, о нас. Ты жила с этим чудовищем несколько недель. Во всем виноват Романо, а не ты. Ты должна перестать так думать. Я видел, как ты выросла в бесстрашную женщину, ты та самая девочка, за которой я наблюдал, пока ты росла. Будь этой женщиной. Не сдавайся. Не сейчас.

Фрэнки прав, у меня есть выбор. Я могу либо позволить этому сломить меня, либо бороться за то, что у меня осталось. Луке нужно, чтобы я была сильной. И, думаю, в глубине души я знала, что больше не увижу Еву. С той ночи перед свадьбой.

Моя жизнь была окружена смертью.

Дверь открывается, и выходит Грейсон с мрачным выражением лица.

Я выпрямляюсь на стуле, потирая руки о колени.

— Он в порядке? — спрашивает Фрэнки, протягивая Грейсону пачку сигарет.

— Да. С ним все будет хорошо, — Грейсон достает сигарету, затем вытаскивает зажигалку.

Я выдыхаю, закрывая лицо руками, когда меня захлестывает облегчение.

Пламя освещает его лицо. — Врачу удалось остановить внутреннее кровотечение и зашить ножевые ранения. Нам нужно будет следить за симптомами, чтобы не развилась инфекция. В остальном он полностью выздоровеет.

— Я могу пойти к нему? — я бросаю сигарету в пепельницу и вскакиваю со своего места.

Грейсон кивает, затем смотрит на Фрэнки. — Нам нужно поговорить.

Фрэнки встает, отряхивая брюки. — Пошли.

— Первая спальня слева, — говорит мне Грейсон, опираясь рукой на дверь.

Я подныриваю под него и бегу вверх по лестнице так быстро, как только могу, толкая дверь. На прикроватной тумбочке горит теплый свет. Я заглушаю свои рыдания руками, приближаясь к краю кровати.

Он подключен черт знает к чему через капельницу. Его лицо опухшее и в синяках. Оба запястья забинтованы. Я медленно приближаюсь, нежно накрывая его руку своей. Я проскальзываю под одеяло рядом с ним и приподнимаюсь на локте, чтобы посмотреть ему в лицо, наблюдая, как равномерно поднимается и опускается его грудь. Положив другую руку на его сердце, я лежу там, бодрствую так долго, как только могу, следя за тем, чтобы оно продолжало биться под моей ладонью.

Только когда я физически не могу больше держать глаза открытыми, я целую его в висок.

— Я так сильно люблю тебя, — шепчу я, прежде чем перебраться обратно на свою половину кровати и провалиться в беспокойный сон.

ГЛАВА 89

Лука

Я резко просыпаюсь и пытаюсь сесть. Но жгучая пронзительная боль пронзает мой живот, быстро возвращая меня к реальности.

— Бля, — шиплю я, снова ложась.

Я прищуриваюсь, глядя на пакеты с физраствором над головой. — Что за хрень?

От теплого ощущения по моему бицепсу бегут мурашки, и я опускаю взгляд на изящную ладонь, обнимающую мою руку. Следую за ней к спящей богине рядом со мной.

Ее волосы размелись по подушке, губы приоткрыты, когда она прерывисто дышит во сне.

Я пытаюсь повернуться к ней лицом, но не могу. Болит каждая мышца. Черт, мне нужно немного обезболивающего.

— Роза, детка, — после двух слов мне приходится кашлянуть, что причиняет только мучение.

— Ммм, — она улыбается во сне.

Воспоминания о том, как Мария застрелила ее сестру и даже Фрэнки. Она знает?

— Роза.

На этот раз она несколько раз моргает и трет глаза. Внезапно она выпрямляется, отчего кровать подпрыгивает, и я стону от боли.

— Лука! О Боже мой, — она перекидывает ноги с кровати, чтобы встать.

— Нет, подожди… — я пытаюсь поднять руку.

Она вытягивает шею и поворачивается ко мне лицом.

Мне все равно, как сильно мне сейчас больно. Я хочу ее. — Иди сюда.

Ее нижняя губа начинает дрожать, и она подползает ближе, останавливаясь всего в нескольких сантиметрах от меня. Ее глаза осматривают мое тело.

— Все хорошо, Роза. Ты не причинишь мне вреда. Ты просто нужна мне.

Она прижимается головой к моему плечу, кладя руку мне на грудь. Я прижимаюсь щекой к ее волосам и закрываю глаза.

— Мне было так страшно, Лука. Я думала, что потеряю тебя.