Преданный и проданный

При входе в залу по обеим сторонам от дверей устроены были ложи, драпированные расписанными материями, убранными цветами... Под ними были входы в четыре ряда комнат, обитых драгоценными обоями, на которых красовались не менее драгоценные картины... Из этих комнат особым великолепием и пышностью убранства отличались комнаты для карточной игры императрицы и великой княгини Марии Фёдоровны. Обои в них были гобеленовые; софы и стулья стоили сорок шесть тысяч рублей. В одной из этих комнат находился “золотой слон”, то есть средней величины часы, стоявшие перед зеркалом на мраморном столе. Часы служили пьедесталом небольшому золотому слону, на котором сидел персиянин, слон был обвешан жемчужными бахромами и драгоценными каменьями. Из большой бальной залы между колоннами был выход в зимний сад. Сад этот можно было смело назвать чудом роскоши и искусства, руководившегося истинно изящным вкусом. Он был вшестеро больше зимнего сада в императорском Эрмитаже, и хотя расположен был в английском роде, но несравненно лучше эрмитажного. Тут был и ярко-зелёный дерновый скат, по которому шла дорога, обсаженная цветущими померанцевыми деревьями. Тут были и целые лесочки, а по окружавшим их решёткам вились душистые розаны и жасмины. Тут были и редчайшие кустарники и растения — одни посаженные в землю, другие выставленные в драгоценных горшках на мраморных и гранитных пьедесталах. Тут были и аллеи, обсаженные чужестранными деревьями, сросшимися между собою так густо, что в этих аллеях и днём было довольно темно. В кустарниках, там и сям, виднелись гнёзда соловьёв и других певчих птиц, оглашавших сад своим пением. На дорожках и невысоких дерновых холмиках стояли мраморные вазы и статуи, изображавшие гениев, из которых одни венчали очень сходный бюст Екатерины, а другие совершали перед ним жертвоприношения. По траве разложены были большие, отличного стекла шары, наполненные водою, в которой плавали золотые и серебряные рыбки. Посередине сада возвышался храм простой, но изящной архитектуры. Купол его, достигавший до самого потолка, искусно расписанного в виде неба... опирался на восемь колонн из белого мрамора. Несколько ступеней из серого мрамора вели в храм к жертвеннику, служившему подножием изображению императрицы, высеченному из белого каррарского мрамора. Императрица была представлена в царской мантии, держащею рог изобилия, из которого сыпались орденские кресты и деньги. На жертвеннике была надпись: “Матери Отечества и моей благодетельнице”...

Все окна залы прикрыты были пальмовыми и померанцевыми деревьями, листья и плоды на которых были устроены из разноцветных лампад. Из таких же лампад были в разных местах сада и другие искусственные плоды — дыни, арбузы, ананасы, виноград и т.д.

И настоящий сад при Таврическом дворце устроен и отделан был Потёмкиным великолепнейшим образом — где сровняли место, где сняли пригорок, мешавший перспективе, где насыпали новые холмы, где провели новые аллеи. Речке, протекавшей в саду по прямой линии, дали течение извилистое и провели из неё воду для каскада, низвергавшегося в мраморный водоём. Построили несколько великолепных мостов из мрамора и железа, пруды покрыли гондолами и другими судами; поставили в аллеях новые статуи. Вечером весь сад был великолепно иллюминирован...

Императрица приехала в седьмом часу... Потёмкин принял её из кареты. Кто-то по ошибке принял за императрицын другой экипаж и крикнул «ура!». Народ поддержал и кинулся к лавкам с питьём и закусками... Въезд императрицы задержался на четверть часа. Екатерина присела на приготовленную для неё в большой зале эстраду, и начался балет знаменитого тогдашнего балетмейстера Пика. В балете участвовали двадцать четыре пары из знатнейших фамилий — на подбор красавицы и красавцы. Все они были в белых атласных костюмах, украшенных бриллиантами, которых было на десять миллионов рублей...

Стало смеркаться, и Потёмкин пригласил императрицу со всею высочайшей фамилией в театр, устроенный в одной из больших зал... Когда занавес поднялся, на сцене появилось лучезарное солнце, в средине которого в зелёных лаврах сияло вензелевое имя Екатерины II. Поселяне и поселянки, воздевая к солнцу руки, выражали движениями свои благоговейные и признательные к нему чувствования...

Дворец освещён был ста сорока тысячами лампад и двадцатью тысячами восковых свеч. Он был буквально залит светом, всюду отражавшимся в бесчисленных зеркалах (Потёмкин свёз их 30 тысяч со всего Петербурга), всюду дробившимся в хрустале и драгоценных украшениях...