Преданный (СИ)

Прямо по центру корявым детским почерком написано: «Купон на исполнение желания», дальше место, чтобы написать желание, а с самом низу: «Дорогому Егору от Арины». Мне шестилетке это казалось гениальным.

— Это последний купон. Пришлось перерыть весь дом, чтобы найти его, — улыбался Егор.

Все остальные он использовал на что-то будничное. Один купон с надписью: «Приготовить шоколадное печенье», о чём впоследствии он пожалел. И парочку, на которых он писал: «Прийти на игру по футболу», считая, что моё присутствие делало его везучим. Всё это было так давно, а мы были просто детьми. Беззаботными и счастливыми. С синяками на ногах, содранными коленками, но с улыбкой и всегда все вместе. Это было лучшее из того, что я могла вспомнить.

Я подняла на Егора глаза и улыбнулась. Мне было комфортно рядом с ним в детстве и комфортно сейчас. Будто так и должно было быть.

Егор забрал у меня купон и засунул его обратно.

— Это на случай, если мне что-то понадобится, — улыбнулся он.

Я рассмеялась и кивнула.

— Так мы друзья? — спросил Егор, с надеждой глядя на меня.

Я пожала плечами.

— Если ты будешь хорошо себя вести, то мы вполне можем попробовать.

На его губах появилась широкая улыбка.

— Не попробовать, а повторить.

— Ещё возражение и я передумаю, — возмутилась я.

Егор рассмеялся.

— Как на счёт традиционного просмотра фильма в среду, как знак примирения?

— Звучит замечательно.

***

В среду я впервые попала в квартиру к Егору и Кириллу. Сказать, что я ожидала другого, было ничего не сказать. Это место в моих представлениях должно было быть типичной холостяцкой берлогой с минимум мебели и декора, всё было в тёмных тонах и наводило грусть. Но на самом деле тут было достаточно уютно и светло. Скорее всего Лера приложила к этому руку.

Здесь пахло свежестью от открытых окон и чистотой, будто совсем недавно тут прибрались и всё вымыли. Я сама не была особой чистюлей, но было что-то приятное в том, что парни хотели произвести впечатление на нас.

— Почему ты не живёшь с мамой? — спросила я у Егора, пока Кирилл с Лерой обжимались в гостиной.

Раньше он жил с мамой в маленькой, похожей на ту, что они сейчас снимали, квартирке. Его мама чаще всего пропадала на работе, и он кажется радовался этому положению, хотя временами и скучал. Было что-то обидное для шестнадцатилетних подростков, когда они не видят своих родителей несколько дней подряд.

Егор доставал что-то из духовки и поставил блюдо на стол. Он поднял на меня глаза, будто не знал, что ответить.

— Не одна ты изменилась за два года, — сказал он, что звучало, как обвинение.

На самом деле это была странно. Я сама не возвращалась домой, решив, что жить одной лучше. Но я не была против жить с родителями, я была против жить в той квартире.

Я кивнула, потому что казалось, что этот разговор не приведёт ни к чему хорошему. Но Егор кивнул, кинув на меня извиняющий взгляд. Я бы не стала давить, у меня тоже было то, на счёт чего я не хотела говорить, но парень продолжил:

— Временами я был просто ужасным, мама не могла терпеть меня, говорила, что я напоминаю ей отца, — тихо сказал он.

Я не знала всего, но Марат рассказывал, что отец Егора бил его мать и несколько раз поднимал руку и на сына. Возможно именно это сделало его таким, каким он являлся сейчас. Я не верила в то, что он мог быть настолько ужасным, чтобы сравнить его с отцом.

— Всё стало слишком сложно, чтобы я смог остаться дома. Поэтому я не пошёл в университет здесь, мне нужно было что-то другое. Мама плакала, когда я уезжал, но самое ужасное то, что кажется по большему счёту мне было всё равно на это. Прошло много времени, прежде чем я смог понять, что сломал и это. Поэтому я вернулся сюда, но жить с мамой больше не могу.

Оказывается мы оба уехали в один год по почти идентичной причине. Жизнь дома была невозможна. Но вернулись мы из-за разного. Я вернулась, потому что казалось, что я смогу жить с прошлым, а Егор потому, что хотел разобраться с прошлым. Но мы вернулись одновременно и возможно в этом был смысл. Какой-то высший замысел.

— У неё сейчас кто-то есть? — спросила я, хотя даже не знаю откуда у меня появилась эта мысль.

Егор кивнул, не глядя в мою сторону, не мало удивив меня.

— И как ты к этому относишься? — поинтересовалась я, потому что знала, что для него это было серьёзно.

Парень пожал плечами.

— Имеет ли это значение? Маму давно перестало волновать моё мнение.

Я подошла ближе и слегка коснулась его плеча, от чего он слегка вздрогнул. Странно.

— Я уверена, что это не так. Она любит тебя. Всегда любила. Это так просто не проходит.

Он удивлённо поднял на меня глаза, будто было совсем странно слышать эти слова от меня. Да, обычно я не говорю про любовь. Но если я говорила о ней, значит была уверена.

— Это творожная запеканка? — поморщилась я, глядя в то, что лежало перед Егором.

Во многом я сделала это лишь для того, чтобы перевести тему. И он с радостью поддался мне. Он слегка оттаял и кивнул, улыбнувшись.

— Никогда не понимала твоего пристрастия к этому ужасу, — сказала я, отворачиваясь пока меня не стошнило.