Преданный враг (Бригада - 3)

У Макса зазвонил мобильник. Ольга слышала, как он негромко ответил:

- Да... На месте. Даю... - Макс появился на пороге и протянул ей телефон. - Оля, извини, это Саша...

- Слушаю, - стараясь говорить ровно, без эмоций, произнесла она.

- Оль, ты уж потерпи, моя хорошая, - раздался в трубке озабоченный голос Саши. - Мне придется здесь поторчать, пока я определюсь, что к чему...

- Хорошо, - бесцветным голосом ответила Оля.

- Отключи свою трубу - не забудь. И сама с нее не звони, проинструктировал ее муж. - Если что срочное - скажи Максу, он знает, как со мной связаться.

- Хорошо, - повторила она.

Белова насторожил подчеркнуто безучастный голос жены. Он понимал, что виноват перед нею, и ожидал от нее справедливых упреков, взрыва негодования, может быть, даже слез... Такой странный тон оказался для него абсолютной неожиданностью.

- Я люблю тебя, маленькая моя, - произнес он как можно нежнее.

- Я знаю, - сказала она так, словно он сообщил ей, что сегодня четверг.

Помолчав, Саша вздохнул и виновато спросил:

- Оль, ты в порядке?

- В полном порядке.

- А Ванька?

- В полнейшем, - все так же ровно ответила она и тут же нажала кнопку отбоя. Продолжать разговор с мужем дальше она не могла: боялась сорваться накричать или разрыдаться.

Оля вернула телефон Максу, села на диван к сыну и вдруг, уронив голову на сцепленные руки, чуть слышно простонала:

- Господи, ведь это никогда, никогда, никогда не кончится!

* * *

В совершенной растерянности Белов опустил руку с трубкой на диван. Напротив него сидел голый по пояс Фил и пытался здоровой правой рукой (перебинтованная левая висела на перевязи) выковырять с помощью отвертки расплющенные пули из пластины раскуроченного бронежилета. Короткие гудки из трубки в руке Белова привлекли его внимание.

- Что, психует? - кивнул на трубку он.

- Так... - неопределенно ответил Саша.

- Понятно... Баба есть баба, что с нее взять? - улыбнулся Фил. - Сань, а с чего, вообще, такой кипиш: всем на дно, мобилу отключить, никому не звонить?

Саша, не глядя, протянул руку назад и положил трубку на стоящий на табуретке аппарат.

- Есть маза, что ноги у этого дела с Лубянки растут, - неохотно объяснил он.

- С Лубянки?! - поднял голову Фил. - Я ж тебе говорил про "Белую стрелу", а ты смеялся!

- Фил, "Белая стрела" - это фильм про индейцев киностудии ДЕФА... - с легкой досадой поморщился Саша. - С Гойко Митичем в главной роли...

Фил безнадежно махнул здоровой рукой.

- Да тебе разве что докажешь!

- Федералы сами пачкаться не будут, они через третьи руки работают, задумчиво продолжал Белый. - Может быть, это даже... Космос...

- Ты что, предъявляешь? - мгновенно насторожился Фил.

Он отложил в сторону пластину бронежилета, встал и подошел к Саше.

- Да нет, - опустив глаза, пожал плечами Белый. - Я только предположил...

- Брат, погоди, Космос не при делах... - недоуменно покачал головой Фил.

- Может быть... - Белов отвернулся и после короткой паузы добавил: - Я сейчас никому не верю...

VII

На столе рядом с фотографией Сашиного отца стояла накрытая пирожком с морковкой стопка водки. Укрывшись пледом, Татьяна Николаевна лежала на диване и смотрела телевизор. Она ждала новостей о сегодняшней перестрелке вдруг там скажут что-нибудь новое. О покушении на ее сына сообщалось в каждом выпуске, но ничего, кроме того, что она видела своими глазами, в этих сообщениях не было. Наконец, на экране появились кадры со знакомой картинкой ее двора, и зазвучал комментарий ведущего. Его голос казался Татьяне Николаевне холодным и равнодушным:

"По свидетельствам очевидцев, события развивались следующим образом. Около пяти часов вечера во двор въехал автомобиль известного бизнесмена Александра Белова. Когда Белов и его помощник Филатов направились к подъезду, по ним с трех сторон был открыт огонь из автоматического оружия..."

Опять ничего нового... Вдруг зазвенел телефон. Татьяна Николаевна тяжело поднялась с дивана и сняла трубку.

- Алло... Кать, ну какой же он добрый? Ты же знаешь... Саня тебе звонил? Ну, как? Сердце прихватило, конечно... Ты заедешь? Тогда заскочи в аптеку, купи нитроглицерина, а то у меня кончился... Да не отпускает никак. Ну, давай, Катюш, приезжай, мне стоять тяжело. Пока...

Грудь по-прежнему стягивала изнурительная неотступающая боль. Татьяна Николаевна положила трубку и, осторожно опустившись на диван, с невеселой улыбкой взглянула на фотографию покойного мужа.

- Ну, Николай Иваныч, как там?

Ее глаза медленно наполнились слезами. Тяжко вздохнув, она опустила голову на подушку и затихла...

* * *

Светящийся экран отбрасывал колеблющиеся блики на голые кирпичные стены комнаты, звук у телевизора был отключен. В задумчивом оцепенении Оля следила невидящим взглядом за мельтешащими картинками.

Вдруг до ее сознания дошло: на телеэкране - дом ее свекрови. Возле знакомого подъезда стояли машины "скорой", милиции, толпились оперативники и зеваки. Не отрывая глаз от экрана, Оля опустилась на пол рядом с диваном, на котором спал Ваня, и, нашарив пульт, включила звук: