Предать доверие (СИ)

Едва за Длиннопалым закрылась дверь, Мейрин попыталась взобраться чуть повыше на подушки, но тут же отказалась от своей идеи. Всё-таки стоило послушать духа. Как только противные мелкие мушки перестали кружить перед глазами, она вытащила из-за спины косу и решила её переплести, чтобы отвлечься. Похоже, что неслабо она в бреду металась первые дни: кончик свалялся настолько, что невозможно было отыскать кожаный шнурок, которым он был перевязан. Первой мыслью было обрезать волосы к чёртовой матери. Жаль, встать, чтобы достать с каминной полки свой меч, не получится. Можно было бы попросить Тарку его подать, когда она придёт… Но будет ли это разумным? Его выковали из особых сортов металла, вплетая специальные заклинания в процессе. Для духов он был безопасен, это Мейрин знала абсолютно точно. В первую очередь он был смертелен для нечисти и нежити. Но окружающие её духи были Изменёнными. В этом она не сомневалась. Ещё после первого пробуждения в замке, когда она поняла, кто перед ней, она успела, несмотря на подступающую дурноту, мысленно перебрать в голове всё, что ей рассказывала прабабушка о различных духах. И такого несоответствия внешних данных и обрывков ауры, что она увидела и ощутила перед собой, просто не могло быть изначально.

Как бы специфически не выглядел дух от момента зарождения, он не мог сочетать в себе признаки нежити или же демонические. Да и аура должна быть цельной, а не теми рваными ошмётками, что она смогла ощутить до того, как поставила блок на свой источник магии. Значит, над ними проводили эксперименты, извлекая их природные дары и замещая компонентами магии других магических существ. И Тарка, и Длиннопалый имели все признаки нежити, но при этом каким-то совершенно неведомым способом умудрились сохранить часть себя и подавить привнесённое извне, не дав себе превратиться в иную сущность. В Тарке больше преобладали демонические признаки, в Длиннопалом — умертвия и что-то ещё, но не столь характерное. С Хелвики было сложнее. Во-первых, с ним Мейрин общалась всего пару минут, во-вторых, считать его ауру при запечатанной собственной магии было невозможно. Сильную ауру способен почувствовать даже простой человек, не обладающий хоть какими-нибудь способностями, обычную — только дети или маги, а чётко идентифицировать со всеми нюансами повреждённую — исключительно специально обученные на распознавание таковой сильные маги высших уровней. К сожалению, в данный момент Мейрин была ближе всего к обычным людям. Но и того, что она смогла заметить, вполне хватало для размышлений.

По сравнению с другими духами, обитающими в замке, Хелвики больше других походил на человека. Обычные духи, в принципе, были похожи на людей, отличаясь лишь некоторыми характерными особенностями, которые при желании могли ненадолго скрыть. Хелвики был точно выше Тарки, напоминавшую по росту и пропорциям тела двенадцатилетнюю девочку. Сравнивать его с Длиннопалым и вовсе было смешно. Пожалуй, третий дух был примерно сантиметров на десять ниже Мейрин. Если не брать в расчёт его голову, то остальные части тела вполне соответствовали молодому человеку лет восемнадцати — двадцати, если судить по человеческим меркам. Из рассказов прабабушки Мейрин помнила, что визуальный возраст духа зависел как от уровня развития дара, так и от внутреннего мироощущения. Поэтому одни со временем выглядели старше, другие же оставались вечно юными, несмотря на количество прожитых веков. Так что Хелвики вполне мог относиться к молодым духам. А если натянуть на него капюшон поглубже, то и не отличить от юноши можно. Но голова…

Огромная непропорциональная телу голова имела множество аномалий. Начиная от покрытой многочисленными кожистыми складками верхней части и отсутствующих ушных раковин до обезображенного лица. В народе подобный дефект рта называют «заячья губа». Вот только у Хелвики всё выглядело гораздо страшнее: сквозь расщелину в средней части верхней губы при разговоре были видны три ряда крупных острых зубов на каждой из челюстей. На месте носа расщеплённые ткани сходились в маленьком мясистом бугорке с двумя крошечными отверстиями, служащими ноздрями. Сама ротовая щель с тонкими уплотнениями, напоминающими губы, тянулась практически «от уха до уха». Большие глаза «сильно навыкате» имели красноватого оттенка «белки» с чётко проступающими сосудами, а сами радужки были окрашены в мутноватый жёлто-зелёный цвет. И если лицо Длиннопалого напоминало сильно изморенного голодом человека, то лицо Хелвики откровенно нагоняло жуть. Как говорится: привидится такой во сне — подушками не отмашешься. Вообще в его облике проскальзывало что-то упыриное.