Предатель

— Виноват, товарищ полковник, стыдно, — не поднимая головы отвечает старший.

— Отчёт подготовил?

Старший молча передаёт начальнику папку, тот берёт её, разворачивает, быстро листает несколько страниц и закрывает её.

— Сейчас две стыдливые барышни пойдут к руководству на доклад и расскажут там всё как было, без утайки, — говорит начальник. — Только я тебя хотел попросить об одном одолжении: садись поближе к начальнику, твой прокол, тебе и отдуваться в первую очередь.

Глава 20

Знакомый нам подземный паркинг в Посольстве США. Возле припаркованного дипломатического фургона стоит средних размеров контейнер для перевозки дипломатической почты, возле него расположились Николай, Эрик Гибсс, Катрин, Майкл и ещё два оперативно-технических сотрудника резидентуры.

— Ну, что же, не говорю вам прощайте, а говорю до свидания. Как договорились жду в гости у себя на вилле. Когда будете в наших краях, заезжайте, адрес вы знаете! Моё радушие и тёплый приём гарантирую, — прощается со своими вновь приобретёнными друзьями Николай.

— До встречи, Николай! В самолёте Вам предоставят более комфортные условия, — говорит ему Эрик и пожимает на прощание руку.

— Не из таких передряг вылазили, главное, что допинг имеется, — с этими словами неугомонный русский достаёт из кармана небольшую бутылку виски и отпивает из неё.

Николай залезает в ящик, садится на небольшое удобное кресло и пристёгивается ремнями. Внутренняя часть контейнера обита мягкой толстой материей, а на каждой стенке имеется по вентиляционному окну, обеспечивающих приток свежего воздуха. Присутствующий технический работник проверяет ремни и убедившись, что всё в порядке закрывает крышку контейнера, защёлкивает замки, в отверстие на крышке продевает скобу, которую защелкивает увесистым наконечником с сургучной печатью. На сургуче яркого оранжевого цвета чётко виден герб США и надпись: «Diplomatic mail. United States of America», что переводится как: «Дипломатическая почта. Соединённые штаты Америки».

— Такую посылку отправить любимому руководству могут позволить себе только избранные, и то один раз в жизни. Именно это и называется — оперативная удача! — обращается к рядом стоящим Эрик.

Обеспечивающие сотрудники закатывают ящик в фургон, закрывают дверь. Фургон бережно выезжает из посольского паркинга и направляется в аэропорт.

***

Зал вылета аэропорта Шереметьево, по громкой связи звучит голос диспетчера:

— Внимание пассажиров, продолжается регистрация вылетающих на рейс UA 2224 по маршруту Москва — Вашингтон.

Взлётное поле, перед огромным авиалайнером стоит погрузочный транспортёр, по которому поднимаются дипломатические вализы, среди них ящик, очень похожий на тот, в который погрузился Николай. За процедурой наблюдает российский пограничник, работник аэропорта и американский дипкурьер. После загрузки в багажный отсек люк закрывается, транспортёр откатывается, и наблюдающие за этим действием удаляются по своим делам с чувством выполненного долга.

***

Зал вылета аэропорта Внуково, по громкой связи звучит голос диспетчера:

— Внимание пассажиров, продолжается регистрация вылетающих на рейс SU 104 по маршруту Москва — Вашингтон.

Взлётное поле, перед большим авиалайнером стоит транспортёр, по которому поднимаются дипломатические вализы, среди них большой зелёный мешок, очень похожий на тот в который погрузили ящик из клиники в Туле. После загрузки в багажный отсек люк закрывается, транспортёр откатывается, и наблюдающие за этим действием удаляются по своим делам с чувством выполненного долга.

Глава 21

Подвал дома стариков. Чёрный и Белый сидят в туннеле, отдыхают и заодно завтракают. У них в руках по бутылке молока и булке. Тоннель уже достаточно длинный, видно, что, как минимум, половину ночи им пришлось ударно потрудиться.

— Не жалеешь, что выбрал нашу работу? С твоими способностями и образованием, был бы уже, как минимум, первым секретарём в каком-нибудь европейском посольстве. Балы, приёмы, встречи, женщины, красивая жизнь перспективного дипломата! — спрашивает Чёрный. — А так, шахтёром по случаю заделался, а кем ещё впереди будешь и предугадать невозможно!? Да ещё за такую деятельность по местному законодательству могут от десятки до пожизненного влепить!

— Хандришь, Вано!? На тебя не похоже, всё управление на тебя равняется по стойкости, профессионализму и преданности делу.

— Да нет, это я тебя за вымя трогаю, хочу понять, если приказ поступит — докопать до центра земли, готов ли ты его выполнить!?

— Не первый год вместе заграницу топчем, какие могут быть сомнения!? Из-за нас ещё ни одной операции не завалили. Но, даже, если посадят или, не дай Бог, помножат на ноль на очередном задании!? Мы же на фронте, Ваня, и этот фронт невидимый. Бывает, что взрывные волны от этих битв, и жизни уносят, и коверкают их. Но это чувство сопричастности к великому — это же почище любого допинга будет!